Читаем Ментальность в зеркале языка полностью

Иногда человеку приходится искать их – эти raisons – и открывать, но лишь для того, чтобы самому понять или объяснить свое или чье-то поведение. Человек эти raisons, в отличие от cause, оценивает, взвешивает, считает приемлемыми или неприемлемыми, серьезными или несерьезными, уместными, убедительными или нет, а то зачастую и вовсе «унижает» raison, полагая их жалкими, пустыми, нелепыми и ложными. Все эти эпитеты никак не применимы к объективизированной и высшей cause. Именно в силу своих особенностей raison не описывается как скрытое сакральное знание, raison – знание человеческое, полное заблуждения и несуразицы, его нечего скрывать, поскольку обладание таким знанием оставляет человека человеком, а не делает из него обладающего истиной всесведущего Бога.

Ясно, что французское сознание опредмечивает субъективную причину, ведь ею можно обладать, ее можно представить, ею можно снабжать. Очевидно также, что причины взвешивают, и чем причина больше и тяжелее, тем она лучше; легкие, пустые причины – причины плохие, то есть неподходящие, плохо придуманные, недостаточные аргументы для того, чтобы человек мог при помощи приведения их добиться своих целей.

Возможно, этот образ, эта ситуация отражают значимость умения внятно объяснять причины и извлекать из этого выгоду. Возможно, вескость причины – подлинная или вымышленная – многим спасла состояние или даже жизнь.

Теперь поговорим о следствиях.

Следствия – события, рожденные причинами – во французском языке обозначаются словами conséquences и effet (слово suite мы не рассматриваем по оговоренным во введении причинам).

Effet ставится в соответствие cause, но никак не raison, таким образом effet, по нашему убеждению, объективное следствие (последствие) объективной причины.

Effet первоначально – латинизм (XIII век), заимствование из имперской латыни, от effectus – «исполнение, реализация», «добродетель, сила» и «результат», от effectum, супина от классического латинского efficere – ex и facere (DE). В XIII веке это слово обозначает «следствие какой-либо причины», а также «впечатление, произведенное на кого-либо». В начале XIV века это слово начинает обозначать то, чем человек владеет, состояние, богатство, недвижимость, ткани, одежду и пр., затем слово становится финансовым термином (effet de commercé). Затем слово вновь возвращается к латинскому смыслу «реализация» (homme d’effet – человек, способный к действию). Сегодня от этого употребления осталось, пожалуй, только лишь prendre effet, обозначающее «вступать в силу».

Наречное выражение en effet и другие происходят от этого же смысла. Получило развитие также и еще одно латинское значение effet – впечатление (faire bon, mauvais effet), однако здесь мы его рассматривать не будем (DHLF).

В современном языке слово effet имеет следующие значения.

1. То, что произведено причиной (causé).

2. Специальный смысл: особый феномен (акустический, электрический и пр.), появляющийся в специальных условиях.

3. Реализация чего-либо,

4. Произведенное впечатление.

5. (с конца XIV века) Effet de commerce – «вексель, чек», а также, во множественном числе – «вещи, багаж, имущество» (R1).

В интересующем нас значении это слово имеет следующую сочетаемость:

les effets de qch se font sentir;

effet immédiat, indirect;

effet disparaît avec la cause;

effet du hasard;

effets d’un jugement, d’un acte juridique, effet d’une loi;

loi qui prend effet à telle date;

détruire, espérer, attendre un effet;

un effet néfaste, heureux, malheureux, plein, attendu, inattendu, espéré, inespéré, énorme, souverain, merveilleux, radical, douteux, sûr, certain (TLF, DMI, RI, DGLF).

Effet, причиной которого является человек – это effet-вnечатление. Effet, причиной которого является объективная действительность, это effet-следствие.

Человеку при протекании объективных процессов отводится роль зрителя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Язык. Семиотика. Культура

Категория вежливости и стиль коммуникации
Категория вежливости и стиль коммуникации

Книга посвящена актуальной проблеме изучения национально-культурных особенностей коммуникативного поведения представителей английской и русской лингво-культур.В ней предпринимается попытка систематизировать и объяснить данные особенности через тип культуры, социально-культурные отношения и ценности, особенности национального мировидения и категорию вежливости, которая рассматривается как важнейший регулятор коммуникативного поведения, предопредопределяющий национальный стиль коммуникации.Обсуждаются проблемы влияния культуры и социокультурных отношений на сознание, ценностную систему и поведение. Ставится вопрос о необходимости системного изучения и описания национальных стилей коммуникации в рамках коммуникативной этностилистики.Книга написана на большом и разнообразном фактическом материале, в ней отражены результаты научного исследования, полученные как в ходе непосредственного наблюдения над коммуникативным поведением представителей двух лингво-культур, так и путем проведения ряда ассоциативных и эмпирических экспериментов.Для специалистов в области межкультурной коммуникации, прагматики, антропологической лингвистики, этнопсихолингвистики, сопоставительной стилистики, для студентов, аспирантов, преподавателей английского и русского языков, а также для всех, кто интересуется проблемами эффективного межкультурного взаимодействия.

Татьяна Викторовна Ларина

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Языки культуры
Языки культуры

Тематику работ, составляющих пособие, можно определить, во-первых, как «рассуждение о методе» в науках о культуре: о понимании как процессе перевода с языка одной культуры на язык другой; об исследовании ключевых слов; о герменевтическом самоосмыслении науки и, вовторых, как историю мировой культуры: изучение явлений духовной действительности в их временной конкретности и, одновременно, в самом широком контексте; анализ того, как прошлое культуры про¬глядывает в ее настоящем, а настоящее уже содержится в прошлом. Наглядно представить этот целостный подход А. В. Михайлова — главная задача учебного пособия по культурологии «Языки культуры». Пособие адресовано преподавателям культурологии, студентам, всем интересующимся проблемами истории культурыАлександр Викторович Михайлов (24.12.1938 — 18.09.1995) — профессор доктор филологических наук, заведующий отделом теории литературы ИМЛИ РАН, член Президиума Международного Гетевского общества в Веймаре, лауреат премии им. А. Гумбольта. На протяжении трех десятилетий русский читатель знакомился в переводах А. В. Михайлова с трудами Шефтсбери и Гамана, Гредера и Гумбольта, Шиллера и Канта, Гегеля и Шеллинга, Жан-Поля и Баховена, Ницше и Дильтея, Вебера и Гуссерля, Адорно и Хайдеггера, Ауэрбаха и Гадамера.Специализация А. В. Михайлова — германистика, но круг его интересов охватывает всю историю европейской культуры от античности до XX века. От анализа картины или скульптуры он естественно переходил к рассмотрению литературных и музыкальных произведений. В наибольшей степени внимание А. В. Михайлова сосредоточено на эпохах барокко, романтизма в нашем столетии.

Александр Викторович Михайлов

Культурология / Образование и наука
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты

Книга «Геопанорама русской культуры» задумана как продолжение вышедшего год назад сборника «Евразийское пространство: Звук, слово, образ» (М.: Языки славянской культуры, 2003), на этот раз со смещением интереса в сторону изучения русского провинциального пространства, также рассматриваемого sub specie реалий и sub specie семиотики. Составителей и авторов предлагаемого сборника – лингвистов и литературоведов, фольклористов и культурологов – объединяет филологический (в широком смысле) подход, при котором главным объектом исследования становятся тексты – тексты, в которых описывается образ и выражается история, культура и мифология места, в данном случае – той или иной земли – «провинции». Отсюда намеренная тавтология подзаголовка: провинция и ее локальные тексты. Имеются в виду не только локальные тексты внутри географического и исторического пространства определенной провинции (губернии, области, региона и т. п.), но и вся провинция целиком, как единый локус. «Антропология места» и «Алгоритмы локальных текстов» – таковы два раздела, вокруг которых объединены материалы сборника.Книга рассчитана на широкий круг специалистов в области истории, антропологии и семиотики культуры, фольклористов, филологов.

А. Ф. Белоусов , В. В. Абашев , Кирилл Александрович Маслинский , Татьяна Владимировна Цивьян , Т. В. Цивьян

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки