Ментальность в зеркале языка

Русское следствие и французские effet и conséquence представляют симметричную картину: следствие соответствует причине, effet и conséquence – cause и raison. Сочетамость русского слова почти не дает оснований для каких-либо самостоятельных коннотаггивных реконструкций, она зеркально отражает некоторые рудиментарные образные черты причины. «Следствие» – слово особого стиля общения, для русского сознания более характерны обобщенные констатации «так получилось», «так сложилось», нежели трудоемкий и неоднозначно успешный поиск причин и следствий. Это связано также и с тем, что Россия не прошла через увлечение рационализмом, господствовавшее в Западной Европе более века. Французское effet – это то, что порождено cause, это объективное последствие объективных причин. Коннотативный образ этого слова проявлен крайне слабо. Взаимоотношения человека и effet пассивные со стороны человека, он зритель, который эмоционально реагирует на то, свидетелем чего он становится. С conséquence у человека совершенно иные отношения, он может с ними вступать в контакт.

Во французском сознании эта разновидность последствий как бы существует в чреве факта, и последствия «не желают сказываться», они инертны, их приходится извлекать, прикладывая силу. У conséquence обнаруживается негативная коннотация, на образном уровне они мыслятся неодушевленными и пассивными, они – объект, но не субъект действия.

Представление французов и русских о причинах

Представление французов и русских о следствиях

Теперь рассмотрим представления о цели в двух языках. Понятно, что цель, целеполагание является причиной в рассмотренном выше смысле этого слова, но только автором этой причины является не Бог, не природа, а человек.

Русское понятие цели, обозначающее определенный элемент структуры ментальной деятельности, зафиксировано в словарях русского языка с 1731 года. Это одно из ранних славянских заимствований из средневерхненемецкого. В. Даль выделяет у слова цель три значения:

1) то, куда метят;

2) мушка;

3) конечное желание, стремление, намерение, чего кто-то силится достигнуть.

«Цель, – указывает Даль, – начало или корень дела, побуждение, за сим идет средство, способ, а вершит дело танец, цель».

В современном русском языке слово цель понимается следующим образом: «то, к чему стремятся, что надо осуществить; заранее намеченное задание, замысел».

В русском языке это слово имеет следующую сочетаемость:

стоит чего-либо, противоречит чему-либо, цель оправдывает средства;

иметь, преследовать, ставить перед собой цель, осуществить, достичь (достигнуть) цели, добиться цели;

ставить кому-то цель, иметь что-то целью, ставить себе целью;

дойти до цели, идти, стремиться, приближаться;

главная, основная, большая, заветная, определенная, конкретная, ясная, поставленная цель;

задаться целью;

метить прямо в цель.

Из приведенной сочетаемости мы видим, что коннотация, закрепившаяся за абстрактным русским существительным цель, напрямую связана с тем конкретным значением, которое ранее имело это слово – это мишень.

«Абстрактная» цель осмысливается как «конкретная» цель с двумя лишь уточнениями: к цели можно подойти, приблизиться, и тогда будет легче ее достичь, то есть в языке намечается способ, облегчающий первоначальную задачу попадания в отстоящую на некоторое расстояние цель. Также цель наделяется оправдательной и указующей ролью: она оправдывает средства, может определять, подсказывать способы ее достижения («цель наша предопределяет набор средств ее достижения») и пр., иначе говоря, начинает мыслиться активной помощницей человека, задавшегося той или иной целью.

Понятие цели актуализируется во французском языке при помощи трех слов – but, fin, objectif. Мы видим, что французский язык, в отличии от русского, классифицирует и разграничивает цель, равно как он делает это по отношению к причинам и следствиям.