Читаем Ментальность в зеркале языка полностью

Слово правда этимологически связано со словом право (Фасмер, Даль), с отправлением суда, с честностью и справедливостью. Даль указывал на специальное значение слова правда, обозначавшего «пошлину за призыв свидетеля к допросу», а также определял его как «истину на деле, в правосудии, в справедливости». Для нас важна близость слова правда со словом правый, исконно, в противоположность понятию левый, обозначавшим «сильный (ср., например – правая рука), правильный, прямой». Такие ассоциации имеют, как мы уже говорили, индоевропейские истоки, находя отклики в Ригведе, в древнегреческом предправе в виде противопоставления двух правд – двух Дике, отразившихся в древнегреческой трагедии.

Слово правда в русском языке имеет следующую сочетаемость:

правда жизни, жизненная правда; у каждого своя правда;

сермяжная, солдатская, крестьянская, рабочая и пр. правда;

высшая, истинная правда;

правда пахнет потом, водкой, раскаяньем и пр.;

голос правды, слышать голос правды;

сказать, открыть правду;

чинить суд, издеваться над правдой, втаптывать правду в грязь, удушать правду и пр.

искать правду, жить со своей правдой; смотреть правде в глаза, правда глаза колет; бороться за правду, отстаивать, защищать правду, жертвовать собой или чем-либо во имя правды; правда торжествует, побеждает;

горькая, тягостная, жестокая, трагическая, унылая, неутешительная и пр.

свет правды, солнце правды, луч правды, сияние правды; приукрашивать правду, рядить правду в какие-либо одежды; чистая, истинная правда.

Из приведенной сочетаемости мы видим, что правда в русском языке мыслится как:

1. Девушка из низов. Это понятие персонифицируется в женском образе, она у каждого (не у каждой) – своя, каждый живет со своей правдой, она наделена голосом, слаба и нуждается в защите, в борьбе за нее, может приукрашиваться и рядиться. В сочетаемости этого слова есть множество контекстов, развивающих образ несправедливо угнетаемой девушки из народа, за которую борются, заступаются.

2. Вторая очевидная коннотация – жидкость, имеющая горький вкус. В этом смысле горькая правда часто описывается в языке как лекарство, которое надо принять с благотворной целью. В этот же стереотип ложится «откушать правды, откушать фундаментальных истин». Прилагательное чистая ассоциирует правду с веществами, в которых обычно присутствуют примеси.

3. Светило, которое, как правило, светит угнетенным – с нюансом, отличающим это понятие от понятия истина, которое сияет вечным божественным светом.

Теперь рассмотрим русское слово и понятие ложь.

Традиционно в русской лексикографии ложь понимается как намеренное искажение действительности, как сказанная или написанная неправда, как реализация намерения ввести в заблуждение (СРЯ). Таким образом, ложь мыслится синонимично обману, сказанной неправде. Однако из описания значений слов истина и правда явственно вытекает различие их значений, и было бы логично предположить, что не только у слова правда есть антоним (обман, ложь), но и у истины есть антоним (ложь). Мы уже говорили о том, что описываемые антонимические пары восходят к древнейшим близнецовым мифам и в полной мере отражают особенности человеческого мышления познать мир через противопоставление. Если мы будем считать ложь исключительно антонимом правды и связывать ее лишь с особенностями неких речевых актов, то понятие истины останется без непременно предполагаемого антипода близнеца – лжи.

Истина в современной трактовке – божественный атрибут, судебный вердикт, а ложь, намеренное введение в заблуждение всего рода человеческого – атрибут дьявола. Мы часто говорим о ложной видимости вещей, заставляющей людей вести себя неправильно, таким образом, лгать может не только человек, но и весь бренный мир, о чем говорит в своем знаменитом высказывании Тютчев: «Мысль изреченная есть ложь». Из этого и других контекстов становится очевидно, что ложь не обязательно связана с намерением обмануть, но может характеризовать любое, даже непроизвольное проявление мира и человека. Отпавшие от Бога живут во лжи, говорят нам христиане, однако не только во лжи словесной, но и во лжи вселенской (Быт. 26).

Перейти на страницу:

Все книги серии Язык. Семиотика. Культура

Категория вежливости и стиль коммуникации
Категория вежливости и стиль коммуникации

Книга посвящена актуальной проблеме изучения национально-культурных особенностей коммуникативного поведения представителей английской и русской лингво-культур.В ней предпринимается попытка систематизировать и объяснить данные особенности через тип культуры, социально-культурные отношения и ценности, особенности национального мировидения и категорию вежливости, которая рассматривается как важнейший регулятор коммуникативного поведения, предопредопределяющий национальный стиль коммуникации.Обсуждаются проблемы влияния культуры и социокультурных отношений на сознание, ценностную систему и поведение. Ставится вопрос о необходимости системного изучения и описания национальных стилей коммуникации в рамках коммуникативной этностилистики.Книга написана на большом и разнообразном фактическом материале, в ней отражены результаты научного исследования, полученные как в ходе непосредственного наблюдения над коммуникативным поведением представителей двух лингво-культур, так и путем проведения ряда ассоциативных и эмпирических экспериментов.Для специалистов в области межкультурной коммуникации, прагматики, антропологической лингвистики, этнопсихолингвистики, сопоставительной стилистики, для студентов, аспирантов, преподавателей английского и русского языков, а также для всех, кто интересуется проблемами эффективного межкультурного взаимодействия.

Татьяна Викторовна Ларина

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Языки культуры
Языки культуры

Тематику работ, составляющих пособие, можно определить, во-первых, как «рассуждение о методе» в науках о культуре: о понимании как процессе перевода с языка одной культуры на язык другой; об исследовании ключевых слов; о герменевтическом самоосмыслении науки и, вовторых, как историю мировой культуры: изучение явлений духовной действительности в их временной конкретности и, одновременно, в самом широком контексте; анализ того, как прошлое культуры про¬глядывает в ее настоящем, а настоящее уже содержится в прошлом. Наглядно представить этот целостный подход А. В. Михайлова — главная задача учебного пособия по культурологии «Языки культуры». Пособие адресовано преподавателям культурологии, студентам, всем интересующимся проблемами истории культурыАлександр Викторович Михайлов (24.12.1938 — 18.09.1995) — профессор доктор филологических наук, заведующий отделом теории литературы ИМЛИ РАН, член Президиума Международного Гетевского общества в Веймаре, лауреат премии им. А. Гумбольта. На протяжении трех десятилетий русский читатель знакомился в переводах А. В. Михайлова с трудами Шефтсбери и Гамана, Гредера и Гумбольта, Шиллера и Канта, Гегеля и Шеллинга, Жан-Поля и Баховена, Ницше и Дильтея, Вебера и Гуссерля, Адорно и Хайдеггера, Ауэрбаха и Гадамера.Специализация А. В. Михайлова — германистика, но круг его интересов охватывает всю историю европейской культуры от античности до XX века. От анализа картины или скульптуры он естественно переходил к рассмотрению литературных и музыкальных произведений. В наибольшей степени внимание А. В. Михайлова сосредоточено на эпохах барокко, романтизма в нашем столетии.

Александр Викторович Михайлов

Культурология / Образование и наука
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты

Книга «Геопанорама русской культуры» задумана как продолжение вышедшего год назад сборника «Евразийское пространство: Звук, слово, образ» (М.: Языки славянской культуры, 2003), на этот раз со смещением интереса в сторону изучения русского провинциального пространства, также рассматриваемого sub specie реалий и sub specie семиотики. Составителей и авторов предлагаемого сборника – лингвистов и литературоведов, фольклористов и культурологов – объединяет филологический (в широком смысле) подход, при котором главным объектом исследования становятся тексты – тексты, в которых описывается образ и выражается история, культура и мифология места, в данном случае – той или иной земли – «провинции». Отсюда намеренная тавтология подзаголовка: провинция и ее локальные тексты. Имеются в виду не только локальные тексты внутри географического и исторического пространства определенной провинции (губернии, области, региона и т. п.), но и вся провинция целиком, как единый локус. «Антропология места» и «Алгоритмы локальных текстов» – таковы два раздела, вокруг которых объединены материалы сборника.Книга рассчитана на широкий круг специалистов в области истории, антропологии и семиотики культуры, фольклористов, филологов.

А. Ф. Белоусов , В. В. Абашев , Кирилл Александрович Маслинский , Татьяна Владимировна Цивьян , Т. В. Цивьян

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки