Мера ее вины

В тот вечер они с мужем собирались на ужин, который ежегодно давали для менеджеров, занимающихся распространением продукции компании. Команда, возглавляемая Зэйном, вошла в числе номинантов на получение главного приза — люкс-уик-энда в гостинице с оплаченным проживанием, питанием и игрой в гольф. Кроме этого, на ужине Зэйн мог произвести хорошее впечатление на руководство, часть которого специально прилетала на мероприятие из головной конторы в США.

Ужин из четырех блюд и возможность надеть красивое платье стоили скучных речей, размышляла Лотти, расчесывая волосы. Зэйн попросил ее надеть платье изумрудного цвета до пят, в котором было видно, что у нее плоский живот, и которое выгодно подчеркивало ее грудь. Лотти понимала, что платье слишком броское и гламурное, но в нем она ему всегда нравилась, а сегодня был его вечер. Если б не этот ужин, она с удовольствием приняла бы ванну и пораньше легла спать. До возвращения мужа из офиса Лотти позволила себе большой бокал вина, надеясь, что алкоголь поможет ей пережить этот вечер. Разговоры на корпоративных мероприятиях были скучными, поэтому обычно она молчала, вежливо кивала и через несколько часов начинала напоминать Зэйну, что им пора возвращаться к сыну.

Приехала няня, и Лотти дала ей несколько указаний по поводу того, что делать в экстренных случаях, после чего вошла в комнату сына, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Дэниел не хотел оставаться с няней и хныкал. Лотти прилегла рядом с ним и начала гладить лицо ребенка, чтобы успокоить. Дэнни крепко обнял ее за шею, испортив прическу и размазав помаду. Лотти не стала на него сердиться. Теперь она много времени проводила в суде, поэтому очень скучала по сыну. Каждый вечер буквально рвалась домой, чтобы поскорее его обнять. Она даже не подозревала, насколько нуждалась в передышке, чтобы снова почувствовать к Дэнни эту любовь…

В проеме двери детской комнаты появилась голова Зэйна.

— Такси подъедет с минуты на минуту, — сообщил он.

Дэниел снова проснулся и попытался встать с кровати.

— Я хочу уложить его спать. Он расстроится, если это сделает няня, — сказала Лотти.

— Тебе надо было сперва уложить его, а потом одеваться. Он тебе прическу испортил.

Лотти пригладила волосы ладонью.

— Попроси водителя подождать несколько минут, — попросила она. — Дэниел скоро заснет, обещаю; я успею поправить волосы.

— Нам нельзя опаздывать! — напомнил муж, словно она сама этого не знала.

— Не волнуйся, не опоздаем.

Зэйн закрыл дверь. Лотти легонько пощекотала сына под подбородком и поцеловала в нос.

— Ну что, мини-монстр, сказку или песенку? — с нежностью спросила она.

— Песенку, — ответил сын.

— Хорошо. Только закрой глазки, договорились?

— Договорились. Только поцелуй меня еще.

— Легко, — ответила Лотти и начала целовать Дэниела в лоб и в обе щеки. Затем тихонько запела песенку, и ребенок стал засыпать в ее объятиях.

Она мысленно чертыхнулась, когда услышала, что около дома нетерпеливо посигналило такси. Потом тихо встала и, затаив дыхание, чтобы не разбудить сына, вышла из детской, поправила перед зеркалом помаду, пару раз провела щеткой по волосам и, надеясь, что Зэйн простит ее за то, что она не выглядит идеально, села в такси, в котором он уже ждал ее.

— Ты помнишь имена тех, кто сидит с нами за столом? — спросил Зэйн, стряхивая кончиками пальцев несуществующие пылинки со своих брюк.

— Помню. Не волнуйся, все будет хорошо. Я же в не первый раз на таком ужине, — тихо ответила Лотти, глядя в окно и радуясь, что ночь выдалась без облаков и на небе горели звезды. Она так давно не смотрела на звезды…

— И как мы договорились по поводу гольфа? — спросил он, в пятый раз глядя на часы с тех пор, как такси тронулось с места.

— Что? — переспросила Лотти, поворачивая голову, чтобы лучше рассмотреть мужчину и женщину, которые, судя по жестам, о чем-то спорили у обочины.

Неожиданно она вспомнила, что в этом мире существует масса новых возможностей. Даже самые прочные семейные отношения могут в любой момент взорваться, как бочка с порохом. Но уж, конечно, только не ее отношения с Зэйном. Ее муж был человеком стабильным. Несмотря на то что еще не достиг среднего возраста, он был мужчиной с полностью сложившимися и устоявшимися взглядами. Он знал, чего хочет в этой жизни и куда ему надо двигаться. Он решал, кем должна быть Лотти и как она будет жить. И он не был ни в чем виноват. Лотти полностью брала на себя ответственность за то, что позволяла ему принимать за себя эти решения.

— Шарлотта! — произнес Зэйн; в его голосе звучали нотки раздражения.

«Я понимаю, что ты волнуешься, — подумала она, с трудом подавив зевок, — сегодня в твоем календаре регионального представительства фармацевтической компании важное мероприятие».

— Я все помню. Когда ты отойдешь, я должна как бы невзначай сказать, что ты выиграл чемпионат по гольфу среди членов твоего клуба. Ты не хочешь хвастаться этим лично, но важную информацию надо донести до людей.

— Только можно не таким заупокойным тоном, хорошо? — попросил он ее и бросил взгляд на водителя.