Мера Наказания (СИ)

Потом заходит еще один. Но уже в форме. Кажется, подполковник. "Ну, что тут у Вас?" - спрашивает. Докладывают. Смотрит на Веньку, изучает, морщится от вони. "Я Николаю Леонидовичу лично сообщил. Тот в шоке, тоже не верит. Решил сам подъехать, на этого вот лично посмотреть, - кивает головой на Веньку, - мы на всякий случай машину за ним с охраной послали, прокурору сообщение сделали и в ФСБ". А у Веньки сразу от сердца, и становится легче, значит, охрану все-таки приставили. Но успокаиваться рано. "Вот только и мне кажется, - продолжает подполковник, - что он что-то недоговаривает. Пока Николай Леонидович не подъедет, поработайте с ним. Может, все и прояснится, только аккуратно, а то он и так, как из морга ". "Так точно!" - в один голос отвечают, дверь захлопывается за полковником. И опера начинают работать... А работать они умеют. Венька это понял минут за двадцать. Казалось, что вся его жизнь пролетела и перевернулась наизнанку. Господи, если бы так работали с ним раньше, он никогда бы ничего не сотворил. Да в гробу он их всех видел. И Гогу, и судью этого, и самого себя... Знал бы - не пришел. Сидел бы дома, и гори все синим пламенем. А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Сопли, слюни, слезы и адская боль хлынули одновременно, ударили по мозгам, разорвали на части, разбросали по комнате. Да так, что и не собрать. И препираться бесполезно. Иначе сдохнешь. Ведь он тоже НИКТО. И даже не червяк, т.к. не может зарыться. А они зарыть его могут. Через двадцать минут, рыдая, рассказывает все как есть. А опер уже добрый и мозги не ломает, старательно записывает, и даже хвалит: "Вот молодец, а комедию тут ломал. Надо все честно, а то ведь всякое может от недосказанного случиться". Потом ведут умываться. А потом уже в другой кабинет. Венька опустошен и обессилен, шатается и боится упасть. А в кабинете видит его. Вершителя чужих судеб, человека, которого спас. Он бледен и задумчив.

- Вот, Николай Леонидович, есть у Вас такой клиент? - спрашивают оперативники.

- Кажется, припоминаю, - соглашается судья, рассматривая Веньку, - а завтра да, есть дело по угону.

- Рассказывай, - теперь уже ласково опер к Веньке и даже сажает его на стул. Сама добродетель. И Венька повторяет все вновь. Но на этот раз все так, как есть на самом деле.

- Господи, - еще больше бледнеет судья, - семь лет прошло. Я уже и не помню этого ничего. Сколько уж дел разных рассмотрел. Чушь какая. На пустом месте. Что же теперь и не работать вовсе?

- Николай Леонидович, - появляется прежний подполковник, - Вы сами понимаете, мы обязаны эту информацию отработать. Возле Вашего дома уже наблюдение. Сейчас ребята из ФСБ подъедут, и нам нужно будет согласовать дальнейшие действия, дать вам определенные инструкции Вашего поведения на тот случай, если это действительно все так. Попрошу Вас со мной.

- Да, да, конечно, - торопливо соглашается судья. И в его голосе Венька чувствует дрожь.

- А этого, - подполковник кивает на Веньку, - в камеру на 48 часов, оформляйте задержание...

- Не надо, не надо в камеру, - и Венька навзрыд. Как дождик-ливень, который сейчас побежал за окном. Да так, что опешил и сам почти вышедший из кабинета судья, - он может проверить, дома ли я. Зайти до вечера. А если меня нет, он может испугаться, что что-то не так! - пытается спастись, первое, что пришло в голову, как последняя соломинка.

- Да, - это уже судья, - на 48 часов по какому основанию будете задерживать? По какому подозрению? За добровольное сообщение о готовившемся преступлении? Так не годится. Да и проверить, где он находится, его друг действительно может захотеть.

- Так куда же его тогда? - интересуется у судьи и подполковника опер.

- Куда, куда, домой, - решает подполковник, - и наблюдение за его домом, пока все не прояснится.