Мерецков. Мерцающий луч славы

   - Естественно, и чин у меня - подполковник. В Первую мировую войну служил под началом генерала Брусилова[8], лечил его.

   - Это правда? - удивлённо вскинул брови Мерецков. Он даже приподнялся слегка на локтях, глядя на врача.

   - Правда, Кирилл. - Игорь Денисович на минуту задумался. - Алексей Алексеевич Брусилов - «известный военный деятель, генерал от кавалерии. Когда началась Первая мировая война, он командовал 8-й армией. Уже тогда я служил в его штабе. А в марте шестнадцатого года Брусилов возглавил Юго-Западный фронт. Талант необыкновенный! - Костюк взглянул на Мерецкова. - Надеюсь, вы слышали о Брусиловском прорыве? - Не дождавшись ответа, Игорь Денисович продолжил энергично и с веселинкой в голосе: - Это он, Алексей Алексеевич, в мае - августе осуществил крупнейший стратегический прорыв австро-германского фронта. Это, по существу, подвиг, о котором благородные потомки Российского государства должны помнить.

Когда хирург умолк, Мерецков сказал, что Брусиловский прорыв он изучал в Академии Генерального штаба и тоже восхищался военным талантом русского генерала.

   - Я завидую вам, вы были с ним рядом...

Игорь Денисович усмехнулся, отчего его борода слегка качнулась.

   - Зависть, Кирилл, плохое чувство, - подчеркнул хирург, - она присуща людям с карьеристскими замашками. Но я не думаю, что вас можно отнести к таковым.

   - Я же по-доброму завидую! - уточнил свою мысль Мерецков и невольно покраснел.

Но Костюк то ли не заметил этого, то ли не обратил внимания и вновь заговорил:

   - Брусилов совершил, как я полагаю, ещё один подвиг.

   - Какой?

Хирург сказал, что в начале Февральской революции 1917 года вместе с другими военачальниками царской армии Брусилов оказывал влияние на Николая II, побуждая его отречься от престола.

   - И всё же есть в жизни моего бывшего пациента Брусилова чёрные дни, - продолжал Игорь Денисович.

   - Что вы имеете в виду? - спросил Кирилл Афанасьевич. - То, что Брусилов стоял за продолжение империалистической войны, или то, что он был военным советником Временного правительства?

   - Ни то и ни другое, Кирилл, - жёстко возразил хирург. - Он подписал приказ о введении на фронте смертной казни. А для чего, скажите? Чтобы в зародыше задушить революционное движение среди солдат и военных моряков. Это его большая ошибка!

   - И вы сказали ему об этом?

   - Да! Не в моём характере было молчать...

   - И что ответил Брусилов? Наверное, признал свою ошибку?

   - Нет, Кирилл. Он ответил, что тот приказ его попросил подписать глава правительства Керенский, и Алексей Алексеевич, по его признанию, не мог ему отказать. Такое вот дело, Кирилл. Я тогда очень за него переживал. Думал, убьют его большевики, коль радеет он за смертную казнь на фронте.

Мерецков напомнил Костюку, что Брусилов отказался выступать против советской власти, когда в России свершилась Октябрьская революция.

   - Этим он искупил свою вину! - резюмировал Мерецков. Голос его прозвучал устало, с надломом, и хирург решил, что беседу надо кончать: его пациент утомился. - Не так ли? Или я что-то напутал?

   - Это правда, - подтвердил Костюк. - Тогда и я поступил но примеру Алексея Алексеевича: перешёл на сторону большевиков. Мы расстались с ним, и я уехал к родным на Дон. У них в Ростове был свой дом, и я с женой в нём поселился, а работать стал в госпитале. Потом, когда началась Гражданская война, я вступил в Красную Армию.

   - У вас есть семья? - поинтересовался Мерецков.

   - Сын Аркадий двадцати трёх лет, дочь Татьяна на год младше его. Она сейчас живёт в Москве. А жену я похоронил в прошлом году. Квартира, в которой проживает моя дочь, принадлежала моему двоюродному брату, но он погиб в семнадцатом на Красной Пресне. - После паузы Костюк спросил: - А вы женаты, Кирилл?

   - Нет. Правда, невеста у меня есть. Женюсь, когда закончится война. - Мерецков взглянул на врача. - Сын Аркадий - военный?

   - Унтер-офицер. - Игорь Денисович вздохнул. - Мы с ним расстались.

   - Даже так? - громче обычного произнёс Мерецков. - Отчего вдруг?

   - Я ушёл служить в Красную Армию, а он остался в армии генерала Деникина. Аркадий заявил мне, что я предал казачество и что меня непременно настигнет суровая кара.

   - Значит, ваш Аркадий сейчас сражается вместе с деникинцами против красных бойцов? - обронил Мерецков. - После ссоры он был у вас в Ростове?

   - У меня он не был, и я этому весьма рад. - Костюк помолчал, потом заговорил о другом: - Хочется мне поехать к Брусилову, но не знаю, где он теперь. Не в Москве ли он, не слышали?

   - Нет, - грустно отозвался Кирилл Афанасьевич.

Неожиданно в палату вошёл начальник госпиталя. Мерецков уже знал, что он тоже из бывших царских офицеров.

   - Ну как, наш больной комиссар поправляется, Игорь Денисович? - спросил он, глядя то на Мерецкова, то на хирурга. - Когда будем его выписывать?

   - Через неделю можно будет выписать, - ответил Костюк. - Голень совершенно чиста и, как говорит пациент, ничуть не болит.

Начальник госпиталя сообщил, что получена телеграмма из центра об откомандировании в Москву слушателей Академии Генерального штаба первого года обучения.