Мерецков. Мерцающий луч славы

   - Больше всего я ценю два момента - полное выполнение штабами своих функций и культуру штабной работы. Я весьма уважал и ценил Михаила Фрунзе, так вот он призывал нас создать «могучий и гибкий военно-теоретический штаб пролетарского государства». Считаю для себя честью работать в этом направлении, - подчеркнул Шапошников. - Но, прежде чем объяснить, чем вы займётесь как мой заместитель, хотел бы услышать вкратце, что вам удалось сделать в далёкой и мятежной Испании.

   - В двух словах об этом не расскажешь, - заметно смутился Мерецков, - но на главных моментах, пожалуй, стоит заострить ваше внимание. - Кирилл Афанасьевич полистал свою записную книжку. - В нашу задачу входило помочь Республике наладить формирование бригад регулярной армии и нести функции военных советников при испанских командирах. А мне ещё досталось учить уму-разуму начальника нескольких воинских колонн Буэнавентура Дуррути. Он уверял меня, что все генералы на свете враждебны народу и что все они одинаковы.

   - Ну и вояка, как же он мог так рассуждать? - возмутился Шапошников. - Я бы с ним долго не цацкался.

   - А что делать, если он был заядлым анархистом? - усмехнулся Мерецков. - Я пристыдил его: мол, как это он, известный политический деятель, не знает, что советские генералы совсем другие. Они служат верой и правдой своему народу. Я рассказал ему о нашем наркоме Климе Ворошилове. «А разве Ворошилов из рабочих?» - спросил Дуррути. «Да, - говорю ему, - он в прошлом луганский слесарь...»

Мерецков искренне поведал начальнику Генштаба, чем он занимался в Испании, разве что умолчал о том, как сам порой водил в атаку испанцев, не раз был на волоске от смерти. Борис Михайлович слушал его внимательно, а когда Мерецков умолк, заметил:

   - Выходит, голубчик, вы трудились на два фронта: испанцев учили, как бить врага, а анархистов - железной воинской дисциплине?

   - Можно сказать и так, Борис Михайлович.

   - Как вас там называли?

   - Волонтёр Петрович! - После паузы Кирилл Афанасьевич добавил: - Я был советником председателя хунты обороны Мадрида генерала Миахи. В нём жили два человека - военный и политик, и работать с ним было очень тяжело. К тому же Миаха раньше дружил с генералом Франко, а затем сражался против него.

   - А воевал Миаха хорошо?

   - Да. Другое меня настораживало...

   - Что же?

   - Он не желал сотрудничать с коммунистами, и я боялся, как бы он не перебежал к генералу Франко...

(В 1939 году генерал Миаха всё же перешёл на сторону мятежников, генерал Франко даже расцеловал его за столь «мудрое» решение. - А. 3.).

Беседа Мерецкова и Шапошникова была недолгой, но предметной, и работали они дружно. Борис Михайлович полностью доверял своему заместителю и всякий раз, давая ему задания, убеждался в его способностях. Но он не знал, как тяжело было нести эту ношу Мерецкову! Кроме своей должности в Генштабе, нарком Ворошилов с одобрения Сталина назначил Кирилла Афанасьевича секретарём Главного военного совета - ГВС, заседания которого проходили дважды, а то и трижды в неделю. Нередко на них присутствовал Сталин, и, если на ГВС заслушивались командующие военными округами и вождь задавал им вопросы, работали допоздна. А на другой день с утра Мерецков занимался оформлением протоколов заседаний ГВС, и ему было трудно потом браться за решение штабных вопросов. Видимо, Сталин догадывался, как нелегко Мерецкову справляться с двумя должностями. К тому же он удостоился чести быть избранным в депутаты Верховного Совета СССР первого созыва. Как-то Сталин вызвал его к себе, уточнил несколько вопросов по линии Генерального штаба и спросил:

   - Вам не тяжело работать?

Мерецков никогда не хитрил и признался: да, ему тяжело исполнять две должности, но зато он хорошо понял, что такое государственная работа, его познания и кругозор необычайно расширились.

   - И всё же скажу, что на таких постах одному человеку трудно, - подчеркнул Кирилл Афанасьевич.

Сталин заговорил не сразу. Он о чём-то размышлял, и это было видно по его хмурому, сосредоточенному лицу.

   - Пожалуй, вы правы, - наконец произнёс он. - Вот что, Кирилл Афанасьевич. Вы поработайте ещё немного, а потом пойдёте командовать военным округом. Надо вам освоить и эту должность.

Мерецков был озадачен таким быстрым, как ему казалось, перемещением по службе, но возразить вождю не мог, только и сказал:

   - Я к этому готов, Иосиф Виссарионович.

Вскоре Мерецков действительно получил назначение на пост командующего войсками Приволжского военного округа.

В декабре Кирилла Афанасьевича вызвали в Наркомат обороны на совещание руководящего состава, которое проводил нарком маршал Ворошилов. Перед совещанием Мерецков зашёл в Генеральный штаб и встретил Георгия Жукова.

   - Привет, дружище! - Мерецков обнял его за плечи. - Давно тебя не видел. Как служба?

   - Хорошо, Кирилл. - Жуков молодцевато улыбнулся. - Ты тоже прибыл на совещание?

   - Нарком вызвал телеграммой.

   - А я только что был у него на приёме, - сообщил Жуков. - Нарком предложил мне должность заместителя командующего войсками Белорусского военного округа, и я дал согласие.