Мерецков. Мерцающий луч славы

   - Сталин умница, он в любом деле сразу берёт быка за рога. - Жданов открыл пачку папирос и закурил. - Так вот Иосиф Виссарионович спросил Жукова, как он оценивает японскую армию. Я подумал, что Георгий Константинович сейчас прочтёт нам целую лекцию, но Жуков коротко изложил свою мысль. Японский солдат, отметил он, подготовлен хорошо, особенно для ближнего боя. Младший комсостав дрался с фанатическим упорством, сдаче в плен японцы предпочитали харакири. Офицеры, наоборот, подготовлены слабо, действовали по шаблону. По техническому состоянию Жуков считает японскую армию отсталой.

   - У нас не лучше с техникой. - Мерецков посмотрел на Жданова, но Андрей Александрович, казалось, не обратил внимания на его слова.

   - Я слушал Жукова и думал: «Будь он на нашем месте во время боев с финнами, как бы он оценил их армию?»

   - Разве это имеет сейчас какое-то значение? - спросил Кирилл Афанасьевич.

   - Сопоставлять силы врага со своими силами всегда полезно. - Жданов хитровато сощурил глаза. - Это не мои слова, это ваши слова, товарищ полководец! А произнесли вы их в марте, когда сидели мы втроём вот за этим столом и вместе с командующим Северо-Западным фронтом Тимошенко обсуждали, как ощутимее нанести удар 7-й армией по финнам.

   - Да? - удивился Мерецков. - Возможно, я это говорил, разве всё упомнишь? К тому же в тот день мы пылко беседовали. В Испании, где смерть ходила за мной по пятам, я так скверно себя не чувствовал, как в боях с белофиннами. Одна линия Маннергейма чего мне стоила!

   - Есть ещё один интересный момент в беседе Сталина и Жукова, - вновь заговорил Жданов. - Иосиф Виссарионович спросил, как помогали Жукову Кулик, Павлов и Воронов. Жуков высоко оценил действия Воронова и Павлова, который поделился боевым опытом с нашими танкистами на примере мятежной Испании. А о Кулике сказал, что не может отметить какую-либо полезную работу с его стороны.

   - Наверное, Сталин возразил Жукову насчёт Кулика?

   - Нет. А почему он должен был возразить? - не понял Жданов.

   - Сталин в Гражданскую войну выдвинул Кулика на передний край как знатока артиллерии и всё время шефствовал над ним, - сообщил Кирилл Афанасьевич. - Я это не придумал, сам Иосиф Виссарионович как-то говорил. А Воронов крепко помог нам разбить линию Маннергейма.

Жданов спросил, не звонил ли вчера Сталин Мерецкову.

   - Нет. А что?

   - Странно, однако, и всё же я вам скажу. - Андрей Александрович загасил окурок. - Когда я был в Москве, Сталин на Политбюро предложил назначить вас заместителем наркома обороны. Я поддержал его предложение, хотя вас и так поощрили, присвоив звание Героя Советского Союза. И всё же, отметил Иосиф Виссарионович, война с финнами вскрыла слабую подготовку войск Красной Армии, а Мерецков знает, как готовить войска к тому, что потребуется на войне, он и займётся вопросами боевой подготовки. Детали вам, наверное, расскажет Тимошенко. Не сегодня-завтра вас вызовут в Москву. А округ у вас примет военачальник.

   - Кто, Андрей Александрович?

   - Не спешите, со временем узнаете... - Жданов зашёл в комнату отдыха и вышел из неё с бутылкой боржоми. Налил себе в стакан и предложил Кириллу Афанасьевичу, но тот отказался.

В эту минуту Жданову позвонил Сталин. Разговор был недолгим, но Мерецков не слышал, что вождь сказал Жданову.

   - Вас понял, Иосиф Виссарионович, - бросил в трубку Андрей Александрович. - Нам быть у вас к десяти вечера? Через час мы с ним вылетаем! - Жданов положил трубку на аппарат и взглянул на Мерецкова. - Хорошо, что вы здесь. Нас вызывает в Кремль товарищ Сталин. Как там на дворе, погода лётная?

Мерецков ответил, что, когда он ехал в Смольный, в небе ярко горели звёзды, было безветренно и тепло, правда, западная часть неба плотно закрыта чёрными тучами.

   - Вам надо заехать домой? - спросил Жданов. - Нет? Это уже хорошо.

15

Самолёт взмыл в тёмное небо.

«А я так и не предупредил жену, что улетаю в Москву», - грустно подумал Мерецков. Жданов ушёл в кабину и о чём-то беседовал с лётчиком, а Кирилл Афанасьевич под гул моторов размышлял о том, как пройдёт совещание в Кремле и объявит ли ему Сталин о новом назначении.

Долетели до Москвы быстро, и, хотя всё небо было в черно-бурых тучах и над аэродромом лил дождь, лётчик умело посадил самолёт.

   - Наверное, часа через два будем возвращаться в Ленинград, так что экипажу быть на месте! - предупредил лётчика Жданов.

Когда они вошли в приёмную, Поскрёбышев, поздоровавшись с ними, сказал:

   - Вас ждёт Иосиф Виссарионович!