Мерецков. Мерцающий луч славы

— Товарищи, — сказал, слегка волнуясь, Кирилл Афанасьевич, — наконец наступил момент, когда войска нашей 4-й армии нанесут по врагу первые удары. Признаюсь вам, что я очень переживаю, как у нас пойдут дела. Конечно, нам бы иметь ещё суток пять-десять, чтобы лучше подготовить войска к боям. Но Ставка, лично товарищ Сталин просят скорее начать наступление, и сделать это надо, чтобы спасти Ленинград, а также не дать гитлеровскому командованию возможность перебросить часть сил под Москву. Так что здесь, под Тихвином, мы с вами тоже защищаем Москву и Ленинград от фашистов. — Мерецков сделал паузу. — Если нет вопросов по плану операции, я готов изложить задачи каждой дивизии в наступлении. — Ом подошёл к карте, висевшей на стене. — Нам удалось обложить противника, находящегося в Тихвине, с трёх сторон. Северная опергруппа, действуя правым флангом в южном направлении, перехватит шоссейную и железную дороги Тихвин — Волхов и отсечёт немцам пути отхода на запад. Вот сюда, — указкой командарм показал район на карте. Навстречу северной опергруппе с юга двинется ваша оперативная группа, генерал Павлович. Ваши бойцы должны перехватить грунтовую и железную дороги Тихвин-Будогощь и отсечь врагу пути отступления на юго-запад. Обе оперативные группы встречными ударами замкнут кольцо вокруг Тихвина. — Кирилл Афанасьевич пристально посмотрел на карту. — Теперь о дивизии Кошевого. Она нанесёт лобовой удар по городу с юго-востока. А ваша, генерал Яковлев, южная оперативная группа будет наступать в общем направлении на Будогощь.

— А если встречный удар у меня и генерала Иванова не получится? — спросил генерал Павлович.

— Я это предусмотрел, — улыбнулся командарм. Тогда вы перережете коммуникации и пути отхода немцем на дальних подступах к Тихвину, и гитлеровцам каюк! Теперь о 54-й армии Ленинградского фронта, — продолжал Мерецков, глядя на карту. — Она нанесёт удар по врагу вдоль реки Волхов на Кириши. С командармом генералом Федюнинским я уже всё согласовал. Иван Иванович человек обязательный и нас не подведёт. 52-я армия генерала Клыкова уже ведёт уличные бои, она захватила город Вишеру и продолжает теснить противника. — Мерецков окинул цепким взглядом своих подопечных. — Ну как, орлы, осилим врага?

— Надо бы выдюжить! — весело бросил генерал Стельмах. — Но, чует моё сердце, бои будут тяжёлыми и не сразу немец повернётся к нам спиной.

— А мы заставим его не только повернуться, но и прытко побежать, дабы не пришёл ему капут! — не без улыбки произнёс генерал Яковлев.

— Итак, мы обсудили план контрнаступления, — веско подчеркнул Мерецков. — Прошу всех убыть в свои соединения. Не забудьте, начинаем наступление девятнадцатого ноября!..

Ноябрьские снежные метели под Тихвином завывали днём и ночью, намели огромные сугробы. Однако земля, сплошь покрытая заболоченными лесами, не промёрзла, и бойцы, наступая, по колено утопали в белой каше. В самый разгар боя Мерецков со своего КП смотрел в бинокль, но ничего не мог разглядеть в серой промозглой пелене. «Лишь бы смять оборону фрицев, а уж потом наших ребят ничто не остановит», — эта мысль согревала Кирилла Афанасьевича. Но немцы упорно оборонялись, их танки, зарывшись в землю, вели интенсивный огонь.

Звонили и докладывали о боях вокруг Тихвина комдив 65-й Кошевой, комдив 191-й стрелковой Виноградов, комдив 44-й Артюшенко, генерал Павлович. «Что-то нет вестей от моего крестника Яковлева, — забеспокоился Мерецков. — Может, у него наступление застопорилось, а он, гордец, не просит помощи, старается сам решить проблему». И надо же, только подумал о генерале, как он тут же вышел на связь!

— Наконец-то дал о себе знать, — пробурчал в трубку полевого телефона Мерецков. — Я с утра переживаю, думаю, как дела у моего крестника? То, что твои бойцы создали угрозу коммуникациям врага, меня радует, а вот то, что войска продвигаются медленно, огорчает.

— Меня тоже, товарищ командарм, — гулко отозвался Яковлев. — Нередко на нашу атаку немцы отвечают контратакой.

— Нажимай, Всеволод Фёдорович, Тихвин уже виден на горизонте, — подбодрил генерала Кирилл Афанасьевич. — Ещё один-два рывка, и город будет наш!..

За две недели ожесточённых боев 4-я армия нанесла врагу ощутимые удары и серьёзно ослабила его группировку в районе Тихвина. Но что-то в 4-й армии нарушилось, где-то произошёл сбой, надо было что-то менять в действиях войск.

На рассвете Мерецков пригласил к себе начальника штаба генерала Стельмаха, других военачальников.

— Вот что, полководцы, — шутливо заговорил командарм, — необходимо срочно внести изменения в план операции, а также провести некоторую перегруппировку сил.

— Наверное, вы хотите основные усилия перенести на левый фланг армии? — спросил начальник штаба Стельмах.

— А ты, Григорий Давидович, вмиг сообразил, что к чему, глядя на карту.

Похвала командарма смутила генерала, он даже слегка зарделся. Командующий артиллерией Дегтярёв бросил реплику:

— Товарищ командарм, он ещё вчера вечером сказал, что хочет предложить вам ударить по немцам с левого фланга!

Мерецков смерил Стельмаха острым взглядом.