Мерецков. Мерцающий луч славы

— Это правда?

— Была такая задумка. — В карих глазах Стельмаха промелькнула настороженность. — Ночью я не стал вас беспокоить, отложил до утра.

— Плохо, начштаба! Впредь подобные вещи не откладывать, а сразу сообщать о них. Итак, с левым флангом всё ясно. Теперь о главном ударе. Его будет наносить опер группа генерала Павловича. Где? Вдоль реки Сясь. А вспомогательный удар нанесут все соединения северной опергруппы. Дивизия Кошевого усилит свой левый фланг, чтобы ударить на Тихвин с юга и юго-запада. Всё ясно, товарищи? Вопросы есть? Нет.

— Есть предложение, товарищ командарм. — С места поднялся генерал Стельмах. — Поскольку войска генерала Павловича будут наносить главный удар, нам надо усилить его опергруппу.

— Надо бы, — согласился Мерецков. — Что вы предлагаете?

— Отдать Павловичу «гренадерскую» бригаду из четырёх батальонов, а также кавалерийский полк, который мы уже сформировали. Всего более трёх тысяч человек.

Командарм закурил папиросу, поднял глаза на Стельмаха.

— Можете отдать Павловичу все наши резервы, — разрешил он.

Всю ночь Кирилл Афанасьевич не сомкнул глаз. Он переговорил со всеми комдивами, командирами полков и бригад по телефону, отдал некоторые распоряжения, побывал у танкистов и минёров. Вернулся в штаб армии усталый. Пытался позвонить жене, но московская линия была перегружена и милый девичий голос посоветовал ему позвонить ещё раз на рассвете, когда будет меньше работы.

— Спасибо, красавица, но на рассвете мы будем слушать музыку боя, — шутливо ответил телефонистке Мерецков.

Утром 5 декабря войска 4-й армии, перегруппированные и усиленные, начали наступление. Три дня шли напряжённые бои, а в ночь на 9 декабря начались решительные атаки на Тихвин. Две стрелковые дивизии — 191-я с северо-востока, 65-я с юга — нанесли удары по врагу. Пехоту поддерживала артиллерия. Не выдержав натиска наших войск, немцы отступили, и бойцы ворвались в город.

Мерецков вышел во двор. Рассветало. В небе гасли звёзды. Ветер поутих, прилёг у леса отдохнуть. Кое-где ещё ухали орудия. У вездехода командарма возился адъютант капитан Борода.

— Ну, что там, можно ехать? — спросил Кирилл Афанасьевич.

— Машина готова! — отозвался капитан. — Куда вы решили ехать?

— В Тихвин, к комдиву Кошевому. Я только что говорил с ним по телефону, он ждёт нас.

Добрались до Кошевого быстро. Комдив отдал Мерецкову рапорт. Ему было чем порадовать командарма: его войска первыми ворвались в город, сокрушив оборону немцев.

— Давай пройдёмся по городу, Пётр Кириллович, поглядим, как оборонялись немцы, — предложил Мерецков.

Позднее, уже будучи маршалом, Кошевой, вспоминая эту «прогулку» по Тихвину, отмечал, что «командарм часто останавливался, всматриваясь в опалённые огнём сражения здания, в разбитую немецкую технику, о чём-то думал. На дороге лицом вверх лежал убитый фашистский солдат. На животе тускло блестела пробитая пулей пряжка пояса с надписью „Gott mit uns“ („С нами Бог“)».

Мерецков вернулся в штаб фронта весёлый. Глядя на генерала Стельмаха, писавшего заявку в Центр на вооружение и боеприпасы, он воодушевлённо произнёс:

— Походил я по Тихвину, увидел всё, что сделала наша артиллерия, и решил доложить Верховному, что город взят! Связь ВЧ работает?

— Как часы! — отозвался начальник штаба. — Вам вызвать Москву?

— Я сам, Григорий Давидович. Ты скорее передай заявку по «бодо» в Центр, чтобы обеспечить армию боезапасом, — Кошевой жаловался, что во время боев ему приходилось экономить снаряды и мины. — Мерецков снял трубку и попросил дежурного соединить его со Ставкой. Почти сразу же он услышал знакомый голос. «Сталин!» — пронеслось в голове Кирилла Афанасьевича. Волнение поутихло, и он громко проговорил: — Докладывает генерал Мерецков. Мои войска освободили город Тихвин!

Сталин поблагодарил Мерецкова за добрую весть и сказал, что об этом завтра с утра будет сообщение Совинформбюро.

— Выходит, и вправду хитрый ярославец перехитрим немцев? — спросил Сталин и уже строго добавил: — Надо закрепить успех новыми ударами по врагу. Гоните немцем от Тихвина как можно дальше. Сейчас под Москвой наши войска громят немецкую группу армий «Центр», скажите об этом своим подопечным.

— Понял вас, действую! — отрапортовал Мерецков.

Рано утром, едва Кирилл Афанасьевич проснулся, к нему вошёл генерал Стельмах и с порога бросил:

— Москва передаёт о разгроме немцев в Тихвине!..