Мерецков. Мерцающий луч славы

Мерецков через три дня снова поехал в город, навестил жену и подержал на руках сына. Вернулся он на службу окрылённый. Казалось, готов был горы свернуть!

— Ты сегодня будешь дома? — спросил его Ольшанский, когда они оба вернулись с учений. — Хочу заехать к тебе на часок, надо же нам выпить по чарке по случаю рождения твоего сына! Или у тебя нет желания?

— Что ты, дружище, я буду рад! — Мерецков тронул Ольшанского за плечо. — Я сам хотел тебе это предложить, но ты весь день был отчего-то хмурый.

Могло со мной и такое быть, я же человек не без греха. — Комдив по-доброму улыбнулся.

«Наверное, не придёт, — думал Мерецков, поглядывая на часы. — Уже семь вечера». Раздался стук в дверь. Это был Ольшанский.

— Привет, Кирилл! — бросил он и с ходу вошёл в комнату. — Извини, дружище, меня задержал командующий округом.

— Что-нибудь важное?

— Об учениях шла речь. Он доволен, как они прошли, правда, высказал некоторые замечания…

Оба сели за стол, который давно накрыл Кирилл Афанасьевич. Комдив увидел бутылку коньяка с пятью звёздочками и удивлённо взглянул на Мерецкова.

— Где ты достал такой чудесный напиток? — спросил он. — Это же мой любимый!

— Ты мне что-то хотел сообщить? — Мерецков в упор посмотрел на комдива.

— Когда ты уехал в роддом к жене, из Москвы позвонил Клим Ворошилов. Он поинтересовался, как дела в корпусе, собираюсь ли я в отпуск. Но я-то сразу понял, что не это его интересует. Так оно и есть. Он спросил, как служит начальник штаба 9-й Донской стрелковой дивизии Мерецков. Я ответил, что Мерецков толковый начштаба и я доверяю ему во всём, а дело своё военное он знает крепко. И вообще, говорю, человек он талантливый, не зря же окончил Военную академию. А Ворошилов сказал, что ему нужен человек на должность начальника мобилизационного отдела в штабе Московского военного округа, не подойдёт ли на это дело Мерецков? Я ответил, что Кирилл Афанасьевич весьма опытный штабной работник и ему такая работа по плечу. «Вы рекомендуете его на новую должность?» — спросил Ворошилов.

— И что ответило ваше сиятельство? — в шутливом тоне спросил Мерецков, наливая в рюмки коньяк.

— Я одобрил твою кандидатуру, хотя мне не хочется тебя отпускать, — грустно вздохнул Ольшанский.

— И что же мне делать?

— Собираться к отъезду в столичный военный округ. Даю тебе на сборы три дня. Передавай дела своему заместителю, и гуд бай!

— Ты это серьёзно?

— Серьёзнее быть не может! — усмехнулся комдив. — Давай ещё выпьем, чтобы в Москве тебе хорошо работалось…

Мерецков сказал, что раньше он занимался в основном формированием и обучением войск, теперь же ему придётся заниматься переводом вооружённых сил мирного времени на военное положение, укомплектованием кадров личным и конным составом… Всё это важные проблемы, а как у него пойдёт работа на новом месте, справится ли он?

— Справишься, Кирилл! — твёрдо заявил Ольшанский. — Не боги горшки обжигают! А вот у меня возникла проблема: где я возьму человека на твоё место? Твой заместитель ещё молод, опыта у него с гулькин нос.

— А почему тебе не взять на эту должность начальника оперативного отдела дивизии? — спросил Кирилл Афанасьевич. — Мне он нравится: мыслит неординарно, энергичен, смотрит далеко вперёд, а не себе под ноги.

— Я тоже о нём подумал, но важно всё взвесить, — признался Ольшанский. Он поднял рюмку. — Давай ещё глотнём, и я пойду. Меня ждёт жена. А ты что будешь делать?

— Хочу Дуняшу и сынка утром забрать. А насчёт переезда в Москву говорить ей не стану: вот придёт приказ, тогда другое дело. Как считаешь?

— Разумно! — поддержал его Ольшанский. — А вдруг Климент Ефремович раздумает? Такое может быть.

— Я подожду приказа… — Мерецков посмотрел на комдива. — А соберусь я быстро. У меня ничего такого нет, так что с багажом отправлять, как видишь, мне нечего…

Прошла неделя, вторая, а приказа из Москвы всё не было. «Хорошо, что я ничего не говорил жене, не то переживала бы», — взгрустнул Мерецков.

После совещания в штабе округа Мерецков навестил комкора Ольшанского. Тот сидел в штабе хмурый, видно, что-то случилось, и Кирилл Афанасьевич поспешил спросить.

— Солдат в полку погиб, — тяжело вздохнул Ольшанский. — Глупая смерть. Командир взвода учил бойцов бросать гранаты. Всё шло хорошо. Но вот гранату взял первогодок, чеку вырвал, а гранату уронил на землю. Ему бы мигом схватить её и отбросить, а он растерялся, сделал два-три шага в сторону, но граната уже взорвалась. Бойца насмерть… Вчера приехала в полк его мать, так плакала, так горевала, что у меня даже сердце прихватило от волнения. Наверное, командующий объявит мне выговор.

— За что? На учениях и не такое случается…

Ольшанский вдруг спохватился.

— Боже, я и забыл… — Он вскочил, достал из сейфа папку с документами. — Пришёл приказ о твоём назначении, так что собирайся в дорогу…

Мерецков прочёл приказ. Поступил он три дня тому назад.

— Не сердись, Кирилл, меня выбила из колеи гибель солдата… Ты сразу возьмёшь с собой жену и сына или они приедут позже?

— Я об этом ещё не думал… — Мерецков ждал, что скажет комкор, но тот молча клал в папку бумаги. — Я пойду, Михаил?