Мэри Джейн

– ПАПА СЕГОДНЯ ПРИДЕТ? – крикнула Иззи сверху. Насколько мне было известно, доктор и миссис Коун виделись несколько раз в неделю. И каждый раз, когда я находилась в доме одного из них, другой обязательно звонил по телефону. Я не знала никого, чьи родители развелись, но все же никогда не представляла, что развод может выглядеть так. Вместо затяжного перетягивания каната между двумя людьми, которые хотели растоптать друг друга, развод Коунов выглядел бережной перетасовкой графиков и жилищных условий.

– НЕТ! – крикнула миссис Коун в сторону лестницы. Потом посмотрела на нас с мамой и сказала: – Представляете, Ричард все еще ревнует меня к Джимми. Вы можете в это поверить? Ну, должен же он понимать, что я была не единственной, кто на него запал. Этот человек вскружит голову любой на своем пути.

– Я обожаю Джимми, но никогда не была в него влюблена, – сказала я.

Мама нервно посмеялась.

– О, и на том спасибо!

Миссис Коун тоже посмеялась, не нервно.

– Что вы, Мэри Джейн была самым здравомыслящим человеком в доме. Она была взрослой среди нас, в то время как мы закатывали истерики, играли в переодевания, развлекались. Ну, сами понимаете. – Миссис Коун пожала плечами.

Моя мама сделала большой глоток кофе со сливками. Потом она сказала:

– Мэри Джейн всегда была рассудительной.

Иззи вприпрыжку вбежала в комнату, держа в руках черный пластмассовый магнитофон. Она водрузила его на стол с таким стуком, что с тарелки сползло печенье.

– Надо нажать здесь и здесь, и оно начнет записывать. – Иззи нажала нужные кнопки. – Вот, сейчас записываем, видите?

– Почти пора. – Мама снова взглянула на часы. Она поджимала губы, как будто сдерживала свой энтузиазм.

Иззи прибавила громкость на радио. Мы дождались окончания «Ковбоя в стразах», а затем в эфир вышел Кейси Кейсем[49], заговоривший своим гнусавым, отрывистым голосом.

– Головокружительный успех тридцатитрехлетнего выходца из Западной Виргинии Джимми Бендингера…

– ДЖИММИ! – шепотом вскрикнула Иззи. Она села на краешек стула рядом со мной. Миссис Коун сидела напротив меня, а мама – с другой стороны.

Кейси Кейсем продолжал: