Мэри Вентура и «Девятое королевство»

Затем мы следуем за похоронной процессией из боковой двери на улицу, которая ведет в гору до самого кладбища. За высокой черной повозкой, которая движется за священником, чинно и торжественно идущим в черно-белом облачении, медленно едут автомобили с провожающими – общая машина, еще такси и большой новый красный автомобиль Герберта Дж. Герберт выглядит ужасно: весь зеленый и очень испуганный. Мы садимся к нему.

– Что ж, старина Перси всегда хотел, чтоб его похоронили в Девоне. – Было понятно, о чем он думает: следующая очередь – его.

У меня слезы подступили к горлу. Тед обратил мое внимание на детей из начальной школы за окном: они сидели во дворе на ковриках и смотрели на траурную процессию без грусти, с обычным любопытством. Мы вышли из машины у кладбищенских ворот. Все вокруг плавилось от жары. Ряд черных женских спин. Шесть котелков представителей похоронной службы оставлены в траве у первых тисовых кустов. Гроб на досках, все речи сказаны, прах к праху – вот и все, что осталось, ни славы, ни небес. Немыслимо узкий гроб опускают в узкую дыру в рыжей земле и там оставляют. Женщины окружают могилу прощальным кругом. У Розы возвышенное, прекрасное, неподвижное лицо, католичка бросает в могилу горсть земли, которая глухо стучит по крышке гроба. Меня охватывает острое желание тоже бросить пригоршню земли на гроб, но это кажется неприличным – словно мы торопимся поскорей предать Перси забвению. Мы уходим, оставляя могилу зияющей. Неловкое чувство. Правильно ли, что он остается там один, неприкрытый?

Домой мы идем пешком, спускаемся с холма, рвем по дороге фуксию, наперстянку и обмахиваемся куртками из-за жары.

4 июля

Пришла Роза в одолженной у кого-то черной велюровой шляпе, я впустила ее в дом. Она едет в Лондон, но через неделю вернется. Она сделала прическу, и теперь на голове у нее волна из тугих локонов. Она оправдывается:

– Я так ужасно выглядела.

Роза принесла две старые книги (не сомневаюсь, что одна из них поддерживала подбородок Перси), целую кучу пуговиц, наверное, тысячу – они собирались пришивать их к картонкам и продавать, – адресный штамп, тоже для домашнего бизнеса, и несколько записных книжек – памятные реликвии. Я как-то шла мимо их дома и увидела двух женщин в гостиной: прикрыв от пыли волосы платками, они на коленях сортировали вещи в окружении поставленных на попа цветастых матрасов и кроватей.

Роза сказала, что услышала разговор супружеской пары рядом с нашим домом: «Но у него соломенная крыша и вообще он слишком велик для нас». Тогда она вышла. Они что, хотят купить дом? Да, они уезжают из Лондона и хотели бы купить коттедж. «Удивительно, – сказала Роза. – Я как раз хочу продать свой». «О, это то, что нам надо», – обрадовались супруги. Интересно, появятся ли они снова?

Чарли Поллард и пчеловоды (июнь 1962 г.)

7 июня

Акушерка заглянула к нам в полдень, чтобы напомнить Теду, что пчеловоды Девона собираются в шесть часов у Чарли Полларда. Мы как раз подумывали о том, чтобы купить улей, поэтому уложили детей, запрыгнули в машину и погнали вниз по холму мимо старой фабрики к Милл-Лейн, району бледно-оранжевых оштукатуренных коттеджей на реке Тау, затоплявшей всю местность во время разлива. Мы въехали на пыльную, плохо заасфальтированную парковку под серыми крышами фабричных построек: фабрика не работала с тысяча девятьсот двадцать восьмого года и теперь использовалась как склад для шерсти.

Мы ощущали себя робкими новичками. Я ежилась от вечерней прохлады, не догадавшись захватить с собой свитер. По небольшому мостку мы попали во двор, где уже собралась группа девонцев – мужчин разного возраста в мешковатых, коричневых в крапинку твидовых пиджаках. Среди них был и мистер Поллард, в белой рубашке с закатанными рукавами, с красивыми карими глазами и головой странно еврейской формы, – загорелый, темноволосый, с лысиной. Там еще стояли две женщины: одна очень крупная, высокая, дородная, в блестящем плаще цвета морской волны, другая – худая, похожая на библиотекаршу, в серо-коричневом плаще. Мистер Поллард направился в нашу сторону и, остановившись на краю мостика, кратко с нами переговорил. Указав на груду ульев, которые выглядели как белые и зеленые деревянные блоки с небольшими козырьками, он сказал, что мы можем выбрать любой, если решим установить его у себя.