Мэрианн. Минуя войну

Пояснять и уговаривать никого не пришлось. Не сказав больше ни слова, все молча вышли, разве что Элейна всё же забрала подвеску из моей ослабевшей руки. Все были злы и собраны. Илин — наша. Пусть она хоть трижды крэйвол, она наша. Позарившись на неё, Эззиан покусился на святое. Любой из моей свиты мог постоять за себя, забрав при этом не одного обидчика. Но только не маленькая Илин — воплощение мирного народа и жизнелюбия. Не было смысла спрашивать, почему её королева не защитила свою подданную. Более того, я уверена, что именно Катерина передала сведения Эззиану о моём трепетном отношении к девушке. Но это всё рассуждения. Главное сейчас, чтобы Эззиан не успел навредить ей. Она столько сделала для меня… Я не этого не вынесу.

Глава 5 "Свет Герфельда"

Ночное светило озаряло мир, едва касаясь холодным светом как широкий тракт, уходящий вдаль, так и густой лесной бурелом. В отличие от своего дневного собрата Солнца, волшебница Луна предоставляла место для загадки мрака, что правил в местах, куда не доставал ни жгучий огонь костров и факелов, ни серебро луны. Большой, удивительно прекрасной. Королева небосклона приковывала взгляды, будучи хозяйкой ночного бала. Нежнейшие фрейлины — звёзды сбивались в созвездия, чтобы хоть так быть ей под стать. Она одна могла соединить в себе такие две противоположности, как будучи по размеру меньше чем любая из звёзд быть главнее и больше. Любой звезде же необходимо упасть с небосклона, чтобы привлечь взор и выделиться среди остальных. В мгновение падения позволяя зрителю загадать желание, чтобы однажды, когда-нибудь, возможно, оно исполнится. Наш мир давно покинули боги, разве что смеясь наблюдая за нами, никогда не внимая мольбам, но посылая самые жестокие испытания. Что остаётся нам? Молить и надеяться, мечтать. Луна, что идёт рука об руку с ночью считается покровительницей любви и тайных желаний.

— Луна! Приглядись, услышь -

Услышь!

Как чье-то сердце на части рвётся от любви!

Это песня слез,

И в ней — миллионы звёзд,

Бледней — в миллионы раз,

Огней — что пылают в нас,

Луна…

(Нотр Дам де Пари — Луна)*

Произнеся еле слышно, мне не хотелось, чтобы кто-нибудь меня услышал. С другой стороны, ни Луне, ни небу не нужны слова. Они видят нас и слышат не речь, а мысли, мольбу и саму идею просьбы. Слова всего лишь придумали люди, дабы облегчить себе способ взаимодействия. Но этим они усложнили жизнь, перестав понимать истинные чувства другого человека. Луна сверкала на небе, как яркое воплощение самых чистых из них. Тёмные круги на ней, как места пересечений, где одно чувство в самых благих своих проявлениях сталкивается с другим, не менее чистым и правильным. В результате всё равно каждый уверен в своей правоте, заслуженно. Луна… Как ты многогранна. Нам, людям, остаётся восхищаться и молить.

— Ваше Величество, вы снова не пришли к ужину.

— Вновь укроешь меня одеялом, как вчера?

— Если только снова уснёте под деревом. Но сейчас я принёс ужин.

— Не хочу.

— Напомню, княжна привыкла к обществу широкоплечих фрайфолов.

— Поэтому я продолжаю сражаться. Напомни, почему до сих пор не казнил тебя за твой длинный язык?

— Потому что редко когда одолеваете. Ну и ещё потому что я один из не многих, кто не боится к вам подойти без приглашения.

— Каков наглец. — Всё же усмехнулся я, забирая миску и кружку у Элиаса.

— Ещё и портным вашу одежду вновь перешивать, — командир никак не унимался, присаживаясь рядом, — ещё чуть-чуть и не сможете поднять меч.

— Вот завтра на привале и проверим.

— Так мы снова остановимся не в постоялом дворе? Граница Крэйвола давно позади, можно остановиться в Ривер-холле?

— Мы потеряем порядка двух дней, если будем перемещаться только по населённым пунктам. В паре дней отсюда Кёльвуд.

— Ну казармы там не дурны.

— Можно подумать ты ночуешь в них. У тебя же в каждом городке по даме сердца.

— Вы знали?

— Это Герфельд, а я его король. В нём ничего не происходит без моего ведома, поэтому я хочу скорее вернуться во дворец. Звёздной ночи.

Вручив Элиасу пустую тарелку и кружку, направился в шатёр. Всё же не хотелось бы, чтобы отряд вновь искал меня по округе, гадая, где меня одолел сон на этот раз.

Умывая утром лицо, рука наткнулась на образовавшуюся за время пути бороду. Надо будет убрать её, как прибудем в Кёльвуд, до прибытия во дворец. Всё же знать столицы не поймёт такое распутство, очередные сплетни ни к чему. В походе только время зря потерял. Катерина приняла позицию оскорбленной чести уже давно, но тот факт, что продолжает играть грязно изрядно напрягает.