Мэрианн. Минуя войну

— Вообще-то устала. — Медленно подойдя к скамье, взяла мокрый плащ и села прямо там. Мысли уходили далеко, в вечер, когда была такая же гроза и с чего история взяла новый виток. Светлая грусть накрыла мягко и совсем не неожиданно. Отец как всегда увидел даже то, что скрывала под весельем и улыбкой. — Это было очень интересное время со множеством приключений, но думаю, что совсем скоро буду готова остепениться и остаться в княжестве. — Отложив в сторону плащ, стала прожимать волосы, выгоняя влагу.

— Ты сама согласилась на союз с Герфельдом. Так не бегай теперь от обязанностей и второго государства.

— То, что не вижусь с королём, ещё не значит, что не веду дела Герфельда. — Я начала прочёсывать пальцами пряди, распутывая. — Свежая поставка уже отбыла в королевство и поверь, прибыла туда ещё раньше моего появления во Фрайфоле. Кроме того, я вполне хорошо веду дела, договариваясь как за княжество, так и за королевство.

— Но Партоломеи, там договаривался король, а не ты.

— Угу. Это он тебе сказал? Я была там раньше него и уже подготовила почву. Партоломейцы были очень негативно настроены, но смогла их переубедить.

— Тебя не было там… — Отец задумался. — Вы бы встретились.

— То, что он меня не видел, ещё не значит, что его не видела я. — Снова самодовольно заулыбалась, чуть прикусив губу.

— Может, хоть поговоришь с ним? Не в письмах и не на светских приёмах.

— Вот как поймает, так и поговорим. — Задумавшись, я наматывала прядь волос на палец. — Кстати, где он? Судя по разговору, в гостях не Катерина.

— Роберт в своих покоях, но тебя разве поймаешь. Особенно с твоей командой. «Восьмёрка бестии», знаменитая на всю округу. Кто вообще додумался назвать княжеский корабль «Рыжая Бестия»?!

— Угадай. — Не выдержав, я расхохоталась.

— Догадываюсь… Твоя лихая семёрка даже меня слушается только с твоего дозволения. Ты б хоть правило отменила.

— Какое?

— Что от службы княжне освобождает только смерть.

— Никого не держу. Это сугубо их выбор и правило придумала не я. Хелен же покинула отряд в добром здравии. — Пожала плечами, но про себя подумала, что надо будет расспросить.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Хочу попросить не бередить мне раны. «Ловить» больше некому и некого. Всё завершилось так, как завершилось и поздно что-либо спасать. Совместно мы добились больших высот, надо уметь радоваться им.

— Ты нужна нам не только как посол и переговорщик в других государствах.

Мы говорили долго. Я рассказывала отцу последние приключения. О чём-то умолчала, что-то наоборот рассказала в деталях. Иногда князь дополнял сведениями, которые дошли до него, от чего картина становилась ещё более обширной и понятной. Выговорившись, увидела за окном проступившее между туч солнце. Ливень закончился и на небе проявилась яркая радуга. Решив, что до похода к Эльке нужно сначала всё же переодеться в сухое, направилась в свои покои. Отец решил проследовать следом. Входя в свою комнату, переживала, что увижу там Роберта. За время моих странствований два дорогих мне мужчины вполне поладили и на сколько заметила не только забыли прошлые разногласия, но и начали активно поддерживать друг друга. Так что от князя вполне был ожидаем подвох.

— Что это? — Спросила, уже понимая. Под чёрной тканью в центре моих покоев стоял накрытый инструмент. Материал не только не скрывал, а скорее наоборот, обрисовывал находящийся под ним рояль.

— Тебе виднее. Роберт был уверен, что ты оценишь. — Алан выглядел ужасно довольным. Пройдя вместе со мной в покои, он потянул на себя ткань, открывая чёрный лакированный инструмент. От восторга я не смогла сдержать вздоха. — Оставлю тебя здесь.

Поцеловав меня в макушку, отец вышел, плотно притворив за собой дверь. Я даже обернулась, чтобы убедиться, что нахожусь одна. Прижав одну ладонь к лицу, второй провела по чёрной лакированной поверхности. За последние годы произошло слишком много всего, начиная от отсутствия возможности проявлять чувства и заботу друг к другу на светских вечерах и заканчивая полным отказом друг от друга, что свелись к холодным ёмким письмам. В результате от подобного жеста в груди разлилось что-то нежное и горячее. Он помнит. Закрыв лицо ладонями постаралась взять себя в руки. Глубоко вздохнув, на выдохе убрала руки от лица. Рояль никуда не исчез, подтверждая, что не грежу. Обойдя инструмент, подняла крышку и всё же села на лавку, заменяющую стул пианиста. Погладила по гладким белым клавишам. Первый робкий звук, как прикосновение к мелодии. За время странствий меня видели разной, но всегда правительницей. Только в родном княжестве и тем более при отце я позволяла себе лёгкость и беззаботность. Но музыка осталась моей маленькой слабостью. И стоя с идеальной осанкой и сохраняя невозмутимое лицо в диалогах всё равно безмерно скучала по наполненным чувственностью и душевностью просторам Герфельда.