Меридиан

— Это дело государственной важности, — сурово парировала Лидия. — В наших общих интересах избежать неприятностей, — добавила она не слишком определенно.

Медсестра была раздражена и обескуражена, так что ничего удивительного, что она не заметила невысокую девушку и парня в инвалидной коляске, спешно проехавших в лифтовой холл.

— Хорошо, — улыбнулась ей Лида. — Осталась подписка о неразглашении, и мы закончили.

***

Глядя в окно автомобиля, Лида в который раз поразилась, как резко в южных краях меняются природные зоны. Вот на ее родном Севере пройди хоть тысячу километров, увидишь только болота, тундру да хилый лесок. Лиде вдруг вспомнились Алтайские степи, где и началась вся эта история. Сейчас они находились в нескольких часах езды от тех краев, но абсолютно все здесь было другим! Горы круче, краски резче, зелень сочнее.

Вскоре они прибыли на место. Лида вытащила из багажника инвалидную коляску и помогла Георгию пересесть в нее. Его появления на похоронах никто не ждал. А потому смотрели с удивлением, он же, напротив, не поднимал глаз от своих ботинок. Собравшись с духом, Лида подкатила коляску прямо к краю могилы, где на специальных подставках покоился гроб с телом Николая.

Люди расступились, давая им свободный коридор. На мгновение Лида встретилась с удивленным взглядом Максима Евгеньевича, но ее тут же отвлек тихий голос Георгия:

— Погоди. Постой минутку.

Он поднял глаза на стоящих у гроба родителей Николая.

— Простите меня, если сможете. Я был командиром группы на его последнем задании.

Лида отошла и встала за спинами других людей. Она неуверенно озиралась. Георгий достал лист бумаги и сказал приличествующие случаю слова, но она слушала его вполуха. Лида знала, как долго и мучительно писал он эту прощальную речь, как знала и то, что горечь потери словами не передать.

Так уж вышло, что ей впервые довелось увидеть, как человека хоронят традиционным способом, закапывая в землю буквально. Неудивительно, ведь в Метрополии существа кремировали своих мертвецов. Словно завороженная, Лида смотрела, как рыхлая, влажная земля ложится на крышку гроба. И вскоре над могилой образовался небольшой холмик.

Со стороны поселка глазу открывался бескрайний, залитый солнцем простор, а с противоположной стороны теснились горы. На их крутых каменистых склонах жались друг к дружке хрупкие деревца.

***

Вечером Гошку вернули в больницу.

— Вся ответственность за нарушение дисциплины лежит на мне, — с мрачным фатализмом заявил он дежурному врачу. Я готов понести… В общем, все как положено.

Но доктор даже ругаться не стал, просто рукой махнул. Через полчаса у дверей палаты послышались шаги, Лида и Таня за считанные секунды укрылись в туалете. На пороге появились Гошкины родители. Максим Евгеньевич смерил сына долгим взглядом:

— Как твой руководитель я должен отметить, что только недисциплинированный сотрудник может сбежать из больницы вместо того, чтобы выполнять назначения врача. Но как отец… В общем, сынок, ты поступил правильно. И сообщницы твои… Кстати, где они? — он осмотрелся в палате.

Георгий ушам своим не верил: неужели головомойка отменяется?

— Пап, мам, вы чего?

И правда, Максим Евгеньевич крепился из последних сил, а Полина, не стесняясь, вытирала слезы платочком.

— Мама, я хочу рассказать тебе очень важную вещь… Ты должна понять. И я хочу, чтобы девочки тоже знали…

— Георгий! — предостерегающе повысил голос Максим Евгеньевич.

— Пап, будь реалистом. Я мог бы сделать это тайком, и ты не смог бы мне помешать. Я чувствую себя… В общем, хуже быть уже не может.

— Может, — жестко одернул его отец. — Но помешать тебе я действительно не могу.

— Таня, Лида! — позвал Георгий.

Максим Евгеньевич в два шага пересек маленькую палату и распахнул дверь туалетной комнаты.

— А… Вот и сообщницы… Ну что же вы, не стойте на пороге.

Несколько минут прошло в тяжелой тишине. Георгий словно и хотел говорить, но не мог начать. «Совсем как там, на поляне», — промелькнуло у Лиды.

— В общем так, мама… Если что, отец меня поправит. На это задание я пошел командиром группы. И я получил инструкции: соблюдать скрытность и абсолютную секретность; не шуметь, не допустить распространения слухов, подозрений, а главное — не должно остаться свидетелей, видевших нас у Пропадалова в то самое время. Понимаешь?

— Начинаю, — мрачно ответила Полина.

— Когда мы взбирались на холм, я надеялся, что мы никого там не встретим. Да что говорить, я практически уверовал в это. Лида сумела отвлечь двоих из… и они бросились вниз по склону. Но когда мы добрались до поляны, там была эта… женщина.

Гошка замолчал, уставившись в окно. Налил воды, выпил залпом и закашлялся.

— Я должен был ее убить. Понимаешь, мама? Если бы я это сделал, все было бы… Было бы не так ужасно. Я бы прикончил ее, и мы спустились бы на берег незамеченными. Выполнили бы задание. Оставшиеся отдыхающие не видели наших лиц, а найти или догнать нас они бы не сумели.

— Гнусные типы, — презрительно скривилась Татьяна. — Они стреляли вслепую, наугад, в том числе и из автомата. Такие животных убивают просто ради праздника души.