Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Краткое турне началось 16 февраля. Конечно, военнослужащие повсюду с восторгом встречали Мэрилин. Она пела песни типа «Целуй меня снова и снова» и «Бриллианты — лучшие друзья девушки». Всего за четыре дня она с неизменным успехом выступала перед более чем 100000 военнослужащих. Наиболее интересным в этом кратком ряде концертов было то, что она выступала самостоятельно: с ней рядом не было Наташи Лайтесс, которая говорила бы ей, что делать, не было Дэррила Занака, указывающего, где она будет работать, не было Джо ДиМаджио, который ворчал бы, говоря, что ей не надо делать. Она доказала себе, что она может стоять перед аудиторией и развлекать ее на основании своих собственных инстинктов и суждений и при этом петь, хотя ей всегда было очень неудобно выступать перед чужими людьми, тем более одной. Это была ее огромная победа, и она никогда не чувствовала себя лучше. И при этом она совсем не нервничала. Казалось, она сама отлично знала, на что способна. «Я чувствовала, что принадлежу самой себе, — скажет она позже. — Впервые в моей жизни я чувствовала, что люди, которые смотрят на меня, любят меня и принимают. Это то, о чем я всегда мечтала...»

«А сейчас я лечу обратно к самому важному в моей жизни —

Джо, — сказала она зрителям-военнослужащим в конце ее последнего выступления. — И я хочу начать жить своей семьей. Семья превыше карьеры».

Когда Джо и Мэрилин ДиМаджио 24 февраля 1954 года вернулись в Америку, все пошло по накатанной колее, то есть одна проблема следовала за другой. Между ними все шло наперекосяк. По-прежнему было ясно, что ДиМаджио не может примириться со славой Монро. Например, рассказывая о своем турне по Корее, она воскликнула: «Ты в жизни не слышал подобных аплодисментов!» Он ответил: «Ты так думаешь?» Казалось, он всегда хотел напомнить ей, что она не единственная звезда в семье. Он определенно не хотел, чтобы она стала еще знаменитее, чем уже была, потому что, по его словам, не верил, что она сможет с этим управиться. Поэтому они постоянно спорили об их будущем — о ее карьере и о том, как она будет вписываться в их семейную жизнь. Однако Мэрилин старалась не терять оптимизма. «Я буду любить тебя до тех пор, пока бьется мое сердце, — написала она Джо в марте 1954 года. — Я хочу, чтобы ты когда-нибудь гордился мной как человеком, как своей женой и как матерью твоих детей (двух по крайней мере! Я так решила)».

Приблизительно в это же время, во время поездки в Лос-Анджелес, Джо позвонил своему другу, агенту Норману Брокоу, который впервые познакомил его с Мэрилин в 1950 году. Джо сказал, что ему надо повидаться с ним. Норман встретился с ним в Зале Поло отеля «Беверли-Хиллс». Они устроились в отдельной кабинке ресторана в самом дальнем конце зала. ДиМаджио выглядел очень несчастным. «Я не знаю, что делать, Норман, — сказал он, согласно воспоминаниям Брокоу об этой беседе. — Я люблю ее. Но я не могу принять ее карьеру. Я хочу, чтобы она ушла из кино, но она этого никогда не сделает».

Некоторое время Норман обдумывал слова своего друга, а затем сказал: «Джо, позволь мне кое-что объяснить тебе, я все-таки агент, работающий в Нью-Йорке. Нет ни одной актрисы в этом бизнесе, которая бросила бы Кларка Гейбла, Тайрона Пауэра или Спенсера Трейси ради любого другого мужчины. На самом деле, я не знаю ни одной актрисы, которая согласилась бы бросить свою карьеру, когда она находится на пути к вершине, так же как ты не бросил бы свою бейсбольную карьеру. Представь себе, что в тот момент, когда ты уже готов побить рекорд в 57 ударов, в твою жизнь вошла бы какая-нибудь девушка и сказала бы: «Нет, ты должен остановиться на 56. Ты не можешь пытаться дойти до 57, потому что я этого не хочу». Как бы ты отнесся к этому?»

Несколько секунд ДиМаджио обдумывал то, что сказал ему друг. Затем он сказал: «Я никогда не смотрел на это с такой стороны. Да, теперь я понимаю».

«Именно так обстоит дело, Джо, — закончил Норман. — Это поле, на котором играешь ты, дружище. Она не бросит свою карьеру, так же как и ты не бросил бы свою, пока не был готов сделать это. Так что тебе придется привыкнуть к этому, Джо. Или, поверь мне, ты потеряешь ее».

Джо поблагодарил Нормана за совет. Он попытался следовать ему, но это было очень нелегко. Вскоре после встречи с Норманом Джо написал в своем дневнике о Мэрилин: «Никакой ревности, не забывай, насколько ты одинок и несчастен — особенно без нее».

«Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес»

В марте 1954 года победа Мэрилин Монро над «Фокс» казалась полной, и студия решила, что она не будет играть в фильме «Девушка в розовых колготках». Вместо этого они предложили ей роль второго плана в фильме «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес». Планировалось также дать ей более важную роль в картине «Зуд седьмого года». Кроме того, студия обещала заключить с ней новый контракт в августе и дать огромную премию в размере 100000 долларов. Казалось, Дэррил Занак отступил или, по крайней мере, понял, что Мэрилин Монро — это ценное приобретение и он не хочет потерять ее.