Мерле и Стеклянное Слово

Капитан Кальвино отдал приказ измерить толщину льда у берега. Немногим больше метра, тотчас доложили ему. Кальвино что-то недовольно проворчал себе под нос и потом битый час на мостике совещался о чем-то с Ункой. Как всегда, капитан сначала кричал и сквернословил, но в результате снова уступил.

Сразу после этого Кальвино приказал опуститься на глубину, и лодка под слоем льда вошла в дельту Нила. Главное русло Нила и его рукава не были глубокими, от моряков требовалась особая сноровка, чтобы провести лодку между льдом и речным дном. Время от времени они слышали, как под корпусом скрипит песок, а сверху ластообразные крылья со скрежетом задевают лед. Будет чудо, ругался Кальвино, просто чертовски чудесное чудо, если при таком грохоте их никто не заметит.

Большую часть времени они двигались очень медленно, и Серафин начал спрашивать себя, куда они, собственно, плывут. Ведьма приказала высадить их на побережье, а теперь Кальвино по доброй воле плыл с ними в глубь страны, к тому же в условиях куда более скверных, чем они могли себе представить. Все-таки Унка удивительно на него влияла.

Внутреннее убранство лодки тем временем заметно преобразилось. Повсюду сновали матросы с тряпками, губками и кусками наждачной бумаги — красили и покрывали лаком деревянные панели, срывали старые ковры и заменяли их новыми, из грузовых отсеков. Много предметов пролежало там десятилетиями, их приобрел прежний владелец задолго до начала войны. Даже Кальвино был потрясен тем, что обнаружилось в трюмах, он уже давно не встречал столь прекрасных произведений искусства и изделий ручной работы.

— Капитан слишком долго жил в бронзовом мире подводной лодки и разучился ценить красоты земли, — сказала Унка Серафину.

Впрочем, это не мешало ему бушевать, орать на матросов и назначать драконовы наказания за пропущенное пятно ржавчины или полоску грязи.

Серафин смутно чувствовал, что капитан пиратов нравится Унке. Она не поклонялась ему, как Арчимбольдо, и все же… между ними что-то было, какое-то чувство, абсурдная любовь-ненависть, удивлявшая Серафина и одновременно вселявшая в него неуверенность. Возможно ли, чтобы два человека сблизились при таких обстоятельствах? А как было у него с Мерле? Они провели вместе меньше времени, чем Унка и Кальвино во время короткого плавания. Думает ли о нем Мерле так же часто, как он о ней? Скучает ли она? И вообще, значит ли он что-нибудь для нее? Серафина одолевали сомнения.

Ужасный хруст и треск оборвали его бесплодные раздумья. Вслед за этим из рупоров раздался рев Кальвино, с проклятиями оповещавший о том, что случилось.

Они застряли. Застряли во льдах Нила, не могли сдвинуться с места. Железные ласты лодки, как пилы, вгрызлись в толщу льда, прорезали в нем щель в несколько метров, а затем беспомощно перекосились.

Серафин испугался худшего и побежал к мостику. Там уже стояли Кальвино и Унка, хладнокровно глядя в иллюминатор на ледяной потолок в водах Нила. Огненные шары ведьмы остались в ее логове, но рассеянного света, проникавшего сквозь лед, хватало, чтобы рассмотреть все необходимое. Лодка как бы приклеилась к белому потолку какого-то зала. Сверху в поле зрения попадали осколки льда, толстые, как стволы деревьев.

Серафин напрасно опасался несдержанности капитана Кальвино. В столь бедственном положении он проявил полнейшее самообладание. Ему доложили обстановку, он посовещался с Ункой и отдал приказ открыть верхний люк лодки и высадить пассажиров.

«Высадить? — ужаснулся Серафин. Неужели это совет Унки? Просто взять и высадить нас посреди ледяной пустыни?»

Часом позже Унка и Лалапея, Серафин и Дарио, Тициан и Аристид, облаченные в самую толстую меховую одежду, которая только нашлась в трюме пиратского корабля, уже стояли у люка. Кальвино вспомнил, что эту одежду он добыл в начале войны, захватив севшую на мель шхуну и перебив ее экипаж. Шхуна направлялась в Гренландию, чтобы обменять там эту теплую одежду на бог знает что. Куртки, сапоги и штаны пришлись в пору не всем, худенькая Лалапея просто утопала в них. Напоследок каждый нахлобучил себе на голову бесформенную меховую шапку и сунул руки в толстые ватные варежки. Пираты снабдили их револьверами, патронами и ножами. Только Лалапея отказалась от оружия.

Кальвино со своими матросами остался охранять лодку. Они попытаются освободить ее из ледяного плена. Капитан полагал, что на это потребуется много часов или даже несколько дней работы. Он был сильно озабочен тем, что их могут обнаружить египетские солнечные лодки. Хотя Унка его не просила, он обещал, что будет три дня ждать от них сигнала и только потом поплывет обратно в море.

— Куда мы, собственно, направляемся? — Тициан угрюмо высказал то, о чем все спрашивали себя уже много раз.