Мерле и Стеклянное Слово

Впрочем, Серафин не слишком удивился. Сообщение Дарио вполне вписывалось в общую картину. Кого еще могла дать им в провожатые морская ведьма? Капитан Кальвино держал команду в ежовых рукавицах, его строгость граничила с жестокостью. А сами матросы? Мрачные лохматые парни, исполосованные шрамами, в грязных робах. Сразу видно, живодеры.

Великолепно! Просто замечательно! Из огня да в полымя.

— Ведьма их прикрывает, они расплачиваются с ней трупами, — мечтательно произнес Дарио.

Серафин разозлился.

— Мало мы видели трупов?

Дарио вздрогнул. Воспоминания о бегстве из Венеции и смерти Боро были еще свежи в его памяти. Серафин тоже пожалел о своем резком выпаде. Воодушевление, с каким Дарио говорил о пиратах, было только маской. На самом деле, как и все остальные, он тяжело переживал случившееся.

Серафин положил ему руку на плечо.

— Извини.

Дарио вымученно улыбнулся.

— Я сам виноват.

— Расскажи мне, что еще ты узнал, — сказал Серафин. И самокритично добавил: — Хорошо, хоть у тебя хватило ума расспросить о наших новых приятелях. Ты молодец, а я сидел и тупо пялился в окно.

Дарио кивнул, он больше не ухмылялся. Подойдя к иллюминатору, он тоже прижал нос к стеклу.

— Они собирают трупы своих жертв в каком-то помещении на корме. Честно говоря, я не уверен, остались ли еще корабли, которыми пираты могли бы поживиться, К боевым галерам египтян они, естественно, не рискуют подступиться, а торговля на Средиземном море с начала войны почти не ведется.

Серафин кивнул. Империя перекрыла все торговые пути. В опустевших портовых городах больше не было ни купцов, ни покупателей. Как и все прочие, купцы и команды их судов оказались рабами на фабриках по производству мумий.

Дарио внимательно оглядел тесную каюту. На стенах бронзового цвета был искусно смонтирован целый лабиринт труб в виде орнамента из металла и дерева. Он выглядел как роскошная лепнина во дворцах Венеции. Уже не первый раз Серафин спрашивал себя, у кого капитан отобрал это судно. Кальвино не производил впечатления человека, умеющего ценить красоту. А эта подводная лодка при всей своей практичности была настоящим шедевром, Тот, кто ее построил, ценил искусство и разбирался в нем.

Кроме двух мальчиков в кабине находились еще двое матросов. Один лежал на койке и притворялся спящим, но наблюдал за Серафином и Дарио. Второй мужчина, сидя на верхней койке, вырезал из куска дерева фигурку русалки. Стружки падали вниз на одну из пустых коек. В каюте было восемь свободных спальных мест, а на корабле было полно таких кают. В одной из них капитан разместил Серафина и Дарио, в другой — Тициана и Аристида. Унка и Лалапея занимали двухместную каюту в конце коридора, проходившего через всю лодку наподобие позвоночника. Она располагалась рядом с капитанской.

Большинство членов команды в это время несли службу где-то в лабиринтах подводного судна. Было ясно, что соседи по каюте следят за пассажирами, хоть и стараются делать это незаметно. Никто не мешал мальчикам свободно разгуливать по лодке, и все же за каждым их шагом наблюдали. Капитан Кальвино мог быть бессовестным живодером, но он не был глупцом. И хотя приказ морской ведьмы доставить гостей в Египет не допускал возражений, это не мешало Кальвино открыто выказывать недовольство.

Дарио шепотом продолжал рассказ.

— Морская ведьма охраняет лодку, пока капитан Кальвино обеспечивает ее трупами. Они уже много лет собирают для нее утопленников по всему Средиземному морю. Ныряют под поля морских сражений и сетью вылавливают мертвецов. Приятная работенка, не правда ли? Ну вот, во всяком случае, то, что они делают, не очень-то похоже на пиратство. Никто, даже этот сумасшедший Кальвино не хочет связываться с египтянами. А когда он не выуживает трупы, то выполняет другие поручения ведьмы. Например, доставляет нас в Египет.

— Ты знаешь, откуда у них эта лодка?

— Один матрос рассказал мне, что Кальвино выиграл ее в кости, вместе с командой. Может, он и соврал, этот чертов матрос. Ты видел, как он глазел на Лалапею?

Серафин улыбнулся.

— Честно говоря, за нее я спокоен. Пусть Кальвино только попробует пригласить Лалапею в свою каюту. Приятно было бы увидеть выражение его лица, когда сфинкс примет свой истинный облик и выпустит львиные когти.

— Ты говорил с Тицианом и Аристидом? — спросил Серафин.

— Да. Они где-то бродят и суют свой нос во все, что их не касается.

Серафина замучили угрызения совести. Все сразу же попытались разузнать, что к чему на этой лодке. Только он терял драгоценное время, предаваясь унылым мыслям. Он не знал, что стало с Мерле, и эта неизвестность с каждым часом все сильнее терзала его. Но это не давало ему права упускать из виду самое главное: они должны выйти из этой истории целыми и невредимыми.

— Серафин!

— Ты ни за кого здесь не несешь ответственность. Перестань казниться.

— А я и не казнюсь.

— Как бы не так. Ты надул нас, когда мы проникли во Дворец Дожей. Но это уже позади, Здесь мы все… — он криво усмехнулся, — в одной лодке.

Серафин вздохнул, потом сдержанно улыбнулся.