Мерле и Стеклянное Слово

Мерле кивнула и тотчас почувствовала, что все, о чем ей рассказывала Юнипа, не так уж далеко. Чем более фантастично развивались события во время их путешествия, тем менее удивительными они казались Мерле. Она невольно спрашивала себя, с каких пор все это началось. Когда старый мир распался на составные части и превратился для них в нечто новое? Пусть не сразу с той минуты, когда Королева поселилась в ее мыслях, но именно в ту ночь. Когда Мерле вместе с Серафином покинула праздник. И вдруг, совершенно неожиданно, внутренне изменилась. Маленькая Мерле сказала «до свиданья» и открыла двери для новой Мерле. И она понемногу свыклась с мыслью, что скоро станет взрослой.

— Итак, — сказала Юнипа — это там, впереди.

Мерле заморгала, сначала увидела в зеркалах только себя и с горькой иронией подумала, что вот оно, совершенное отражение ее размышлений — только она сама, она сама и больше ничего.

— Твоя жалость к самой себе иногда бывает просто невыносима, — сказала Королева Флюирия. И помолчав, добавила: — Что, нечем крыть?

— Да, нечем.

Юнипа крепче сжала руку Мерле и указала на что-то в серебристой бесконечности:

— Это ворота.

— Правда?

— Значит, ты их не видишь?

— К ним забыли привинтить ручку.

Юнипа усмехнулась.

— Доверься мне.

— Я только это и делаю.

Юнипа остановилась и повернулась к подруге.

— Мерле…

— Что?

— Я рада, что ты рядом. Что мы вместе.

Мерле улыбнулась.

— Ты сейчас совсем другая. Не то что раньше, в Железном Оке. Сейчас ты гораздо больше похожа на саму себя.

— Здесь, в Зазеркалье, на меня не действует Каменный Свет, — сказала Юнипа. — Словно у меня обычное человеческое сердце. И я могу видеть. Лучше, чем ты, а может быть, и любой другой человек. Я думаю, мое место здесь.

Возможно, так оно и было. Возможно, Арчимбольдо действительно сделал ее глаза из стекла Зазеркалья. Юнипа — проводница, сказала Лалапея. А ведь проводники — это всегда местные жители. Аборигены. От этой мысли у Мерле мурашки побежали по спине, но ей удалось не выдать себя.

— Держись крепче за мою руку, — сказала Юнипа.

Она беззвучно прошептала Стеклянное Слово, и они вместе решительно шагнули вперед.

Они покинули мир Зазеркалья так же незаметно, как проникли в него. Прошли сквозь стекло, как сквозь теплый ветерок, и по другую сторону их ожидали…

— Зеркала? — спросила Мерле, прежде чем поняла, что это было вовсе не то место, откуда они начали путь.

— Зеркала? — спросила Королева Флюирия.

— Зеркальный кабинет Барбриджа, — пояснила Юнипа. — В точности как сказала твоя мать.

Позади них кто-то откашлялся:

— Я надеялся, что вы найдете сюда дорогу.

Мерле обернулась быстрее, чем Юнипа.

Профессор Барбридж, Лорд Свет, ее дед — три совершенно разные ипостаси в одном лице. Он шагнул к девочкам, но не приблизился, словно не хотел их пугать.

— Не бойтесь, — сказал он. — Здесь, внутри, только я сам. В зеркальном кабинете Свет не имеет надо мной власти. — Его голос звучал слабо, и сам он казался сгорбленным и старым, выглядел хуже, чем в Аду.

— Здесь я не Лорд Свет, — сказал он, печально улыбаясь. — Здесь я только Барбридж, старый дурак.

Зеркало, из которого они вышли, было лишь одним из многих, составлявших вместе широкий круг. Большинство зеркал были оправлены в склеенные деревянные рамы, в которые Арчимбольдо всегда вставлял магические зеркала, чтобы потом доставить их клиентам.

Все зеркала Арчимбольдо стояли рядами у стен. Их была сотня, может быть две. Некоторые лежали на полу, как лужи ртути, другие висели под потолком.

— Они не пропускают сюда Свет, — объяснил Барбридж.

Профессор был в сюртуке, очень похожем на тот, что был на нем во время их первой встречи. Его волосы были спутаны, и выглядел он неухоженным. Наверное, своим прежним опрятным видом он был обязан Каменному Свету, Здесь, внутри, все померкло. Его глаза глубоко запали, теперь под ними резче выделялись темные круги. На руках под тонкой пергаментной кожей вздулись и почернели вены. Кожа вся покрылась пятнами, словно тенями насекомых.

— Мы одни. — Он заметил, что Мерле из страха перед лилимами, созданиями Барбриджа, подозрительно оглядывает все вокруг. Похоже, он говорил правду.

— Меня прислала моя мать. — Внезапно ей стало очень легко произнести эти слова. Они звучали почти естественно: моя мать.

Барбридж удивленно поднял бровь.

— Лалапея? Как же я ненавидел ее тогда… И она меня тоже, без сомнения. А теперь она посылает тебя именно сюда?

— Она говорит, что вы могли бы мне все объяснить. Рассказать правду обо мне и моих родителях. О Лалапее и Стивене.

Барбридж стоял посередине комнаты, как будто ожидал прихода девочек.

— Это из-за зеркал, — сказала Королева. — Если зеркала его действительно защищают, тогда он сделал правильно, что встал в центре. Ему безопаснее всего там, где зеркала и они смотрят друг на друга.

Нечто подобное как-то сказал Мерле и Арчимбольдо: «Посмотри в зеркало, и оно посмотрит на тебя. Зеркала могут видеть».