Мерле и Стеклянное Слово

Мерле замолчала. Все мысли, все слова вдруг исчезли. Осталась только пустота.

Мерле, прошу тебя… Королева замолчала на этот раз надолго. — Будь у нас другая возможность, хоть какая-то…

Разум Мерле словно отключился. Ни одной мысли. Ни одного воспоминания. Никаких сожалений о том, чего не успела. Никаких не осуществленных желаний. Ничего.

— Прости, шепнула Королева.

«Я согласна», — беззвучно ответила Мерле.

— Что?

«Я согласна».

— И это все?

«А ты чего ожидала? Что я заору? Начну бесноваться? Защищаться?»

На какое-то мгновение наступила тишина.

— Я не знаю, чего я ожидала, — призналась Королева.

«Может, я это предчувствовала, знала наперед…» — предположила Мерле.

— Этого ты не знала.

«Может, все-таки знала».

— Я… Проклятье!

«Объясни мне, почему я не смогу жить без тебя?» — спросила Мерле.

— Дело не в этом. Не в перемене тела. Тут скорее…

«Что?»

— В общем, я могла бы покинуть твое тело, не причинив тебе вреда. Когда я переселяюсь из одного живого существа в другое, это не проблема. Но тело Секмет мертво, понимаешь? У него нет собственной жизни. И поэтому…

«Поэтому ты должна забрать с собой чью-то жизнь».

— Да. Примерно так.

«Ты собираешься оживить этот каменный труп с помощью моей силы».

— Другого выхода нет. Прости.

«И ты знала это всю дорогу. Да?»

Молчание.

«Знала?»

— Да.

Серафин снова сжал ее руку.

— О чем вы с ней спорите? — В его взгляде сквозила тревога.

— Ни о чем. — Мерле подумала, что ответ прозвучал как-то сухо и невыразительно. — Все в порядке.

В тот же момент Королева завладела ее голосом и, прежде чем Мерле успела опомниться, объявила во всеуслышание:

— Остальные имеют право об этом узнать. Пусть они решат.

— Что решат? — Серафин весь напрягся.

Лалапея придвинулась ближе.

— Ты о чем? — спросила она.

Мерле в отчаянии собиралась с духом, пытаясь заставить замолчать Королеву. Однажды в Аду ей это удалось, но на этот раз ничего не вышло. Ей оставалось лишь слушать, как Королева ее голосом рассказывает о том, что произойдет. Должно произойти.

— Нет, — прошептал Серафин. — Об этом не может быть и речи.

— Должен быть другой выход, — прорычал Фермитракс, и это прозвучало как угроза.

Лалапея обняла Мерле, хотела что-то сказать, уже открыла рот, как вдруг у нее за спиной раздался ясный девичий голос:

— Неужто вы это всерьез?

Мерле подняла глаза и не поверила им.

— Юнипа!

Оторвавшись от Лалапеи и Серафина, она что было мочи бросилась бежать по размокшему снегу к Юнипе. Крепко обняв подругу, она спросила:

— С тобой все в порядке? Что произошло?

На какое-то мгновение она забыла о словах Королевы Флюирии и о собственной судьбе. Она не выпускала Юнипу из объятий, глядела на нее, как на взявшееся невесть откуда привидение.

— Где Сет? Что он с тобой сделал?

Юнипа невесело улыбнулась, скрывая терзавшую ее боль. Хватка Каменного Света не ослабевала. Невидимые когти тянулись к ее сердцу.

Внизу продолжал бесноваться Сын Матери, Он был настолько ослеплен ненавистью, что не замечал оживления на балюстраде. Но он все еще не решался разрушить окаменевшее тело своей матери. Он тяжело дышал и фыркал. И стены отзывались на эти звуки многократным эхом. Зеркальный пол под его когтями трещал и лопался с таким звуком, какой производят, сталкиваясь и разбиваясь вдребезги, айсберги.

Фермитракс старался не выпускать чудовище из виду. Но при этом он все поглядывал на девочек. Серафин отполз от зеркального парапета, крепко обнял Юнипу, подбодрил ее улыбкой и обратился к ее четырем спутникам. Вся группа выступила из зеркальной стены, на которой постепенно таяли последние морозные узоры, Серафин увидел Дарио, Тициана и Аристида. Ученики Арчимбольдо поддерживали Унку: ее правая икра была прибинтована к деревяшке, похожей на вырезанную ножом часть какой-то книжной полки, на огромную щепку. Унка плотно сжимала края безгубого русалочьего рта. Ей было больно, но она не жаловалась.

— Она непременно хотела к вам, — пояснила Юнипа, заметив взгляд Серафина. — Я нашла их всех в одной из библиотек.

Мерле тепло улыбнулась русалке. На какой-то миг ее окутало дыхание прошлого, припомнилась сцена в гондоле, когда они вместе с Ункой проплывали по черному туннелю.

«Тебя коснулась Королева Флюирия, — сказала тогда Унка, обращаясь к Мерле. — В тебе есть что-то особенное».

Девочка отбросила воспоминания, возвращаясь к реальности.

— Юнипа, что произошло с Сетом? Я за тебя боялась!

Юнипа помрачнела.

— Мы были в Венеции, Сет и я. У Фараона.

— У Фараона?

Юнипа кивнула.

— Аменофис мертв. Империя разрушена.

— Значит, Сет его…

— Да, убил. А потом себя. Но меня он отпустил.

В мыслях Мерле снова заговорила Королева.

— Сфинксы бросили Аменофиса на произвол судьбы. Очень на них похоже! Использовали Империю, чтобы пробудить Сына Матери. И теперь собираются двигаться дальше. Мало им этого мира. Они не остановятся.

Юнипа схватила Мерле за плечи.

— То, о чем ты недавно здесь говорила, ведь это не всерьез? Ты сказала… Нет, она сказала… Не важно, кто сказал.

Мерле стряхнула ее руки. Избегая взгляда Юнипы, она смотрела то на одного, то на другого из своих спутников. Ей казалось, что ее загнали в угол и бежать некуда.