Мерлин. Моргана. Артур

— На Логрис спускается ночь, — сказал он, — но над Арморикой занимается заря, ибо мы с тобой заключили мир и обрели прежнюю любовь. Искуплением вины станет для тебя тяжкое наследие Стола, которое ты разделишь с Лионелем и Богортом. Жизнь свою, даже если она тебе невыносима, ты посвятишь этому делу, и от нее будет больше пользы, чем от твоей смерти, которая обратится в бесполезное наказание и бесплодную месть. Мне и только мне должно остановить Мордреда, ибо я создал его, как и Моргана, потому что это наш с нею сын. Если я одолею его, то призову тебя в Камелот, который ты поможешь мне восстановить. Если победа будет за ним, тебе и твоим союзникам придется защищать истинный дух Мерлина от его безумия. Если мы оба погибнем и вместе с нами Логрис, который станет добычей варваров, умерший там Логрис пересечет море и возродится здесь.

На следующее утро двадцать четыре боевых триремы королевского флота, оставшиеся после отплытия Тристана, вошли в порт Беноик. Свернув лагерь, армия начала готовиться к походу. Артур призвал в замок Ланселота Гавейна, Кэя, Ивейна и шестнадцать командиров.

— Мы направимся в порт Петуарию, — сказал им король. — С оркнейской армией и Тристаном мы соединимся в крепости Эбуракум, которая находится совсем близко от владений бригантов. Ибо мы первым делом должны обезопасить себя от второй по величине после королевской северной армии — либо вступив с ней в сражение, либо заключив союз. Мы должны также пресечь любые столкновения в Горре и на границе с пиктами. Мы оставим там надежные войска, чтобы к войне междоусобной не добавилось нападение внешних врагов. Оттуда мы двинемся на юг и начнем отвоевывать Логрис, возвращая себе силой или по добровольному согласию провинцию за провинцией, город за городом. Последними будут Кардуэл и Камелот. Но мы должны учитывать, что Мордред соберет против нас все свои силы — гарнизонные войска и воинов северной армии. Сделать это он может лишь в одном месте — у стены Адриана — и по уже названной мной причине — ему нельзя оставлять без внимания Горру и границу. Тогда нам придется вступить с ним в решающее сражение. В первом случае есть надежда, что мы подавим мятеж без больших потерь. Во втором случае, если бойцы Мордреда и их командиры будут верны ему так же, как мне королевская и оркнейская армии, кто бы ни стал победителем, побежденным окажется Логрис.

В конце дня флотилия вышла из порта Беноик и двинулась к восточному побережью Британии. Ланселот тут же послал гонцов к Лионелю и Богорту с известием о своем примирении с Артуром и просьбой присоединиться к нему вместе со всеми войсками, чтобы создать еще одну армию для поддержки короля в войне против Мордреда. Сам он отправился сначала в Озерный замок к Вивиане, которой рассказал о недавних событиях, а затем объездил все королевство, собирая под свои знамена воинов Беноика. На сей раз все откликнулись на его призыв. Через несколько дней Ланселот, Лионель и Богорт с армией в двенадцать тысяч человек вышли в море на сорока боевых триремах и взяли курс в Петуарию, где надеялись соединиться с войском Артура. Но прежде туда уже направилась маленькая торговая галера, которая взяла на борт единственного пассажира в маленькой бухточке неподалеку от развалин крепости Треб. Мерлин возвращался в мир.

Артур стоял вместе с Ивейном на крепостной стене Эбуракума и задумчиво вглядывался в расположенные совсем близко земли бригантов, с которыми собирался вступить либо в переговоры, либо в сражение. Некогда именно здесь подросток Мерлин добился, чтобы Утер и Леодеган заключили союз, и этот союз стал самой надежной опорой для зарождающейся империи.

— Из гарнизона паризиев нет ни одного воина, сказал Ивейн, — ни в Петуарии, ни в Эбуракуме. Похоже, во всей провинции не осталось вооруженных бойцов.

— Да, — ответил Артур. — Вполне может быть, что так же поступили и все другие общины, а это означает, что сбываются мои самые худшие предположения относительно судьбы Логриса. Мордред наверняка собрал все свои силы, чтобы победить нас в одном сражении.

— Тринадцать тысяч воинов северной армии и семнадцать тысяч гарнизонных бойцов против шестнадцати тысяч королевской армии и четырех тысяч оркнейцев… Двоим нашим предстоит сражаться против троих. Добавь к этому ожесточение, присущее гражданским войнам. Это будет самая тяжкая наша битва — испытание как для духа, так и для тела. Но твои сторонники убеждены в своей правоте, а некоторые из людей Мордреда, возможно, сознают свою измену. Это в какой-то мере уравнивает наши силы.

Вдалеке на юго-востоке что-то пришло в движение. Это были четыре тысячи пехотинцев оркнейской армии, построенных в боевой порядок и следовавших из Петуарии, где они высадились накануне. Во главе колонны было шесть всадников: Тристан, трое других командиров и двое должностных лиц — те самые пэры Круглого Стола, что выступили против Мордреда в защиту королевы.