Мертв на три четверти (ЛП)

— Что же еще? — задал Деново риторический вопрос: — Бессмертие, и выгоды, которые ему обычно приписывают. Чувствуешь? — он наклонился к ней и сжал ладонями ее лицо. Его пальцы были холодны как у мертвеца, что было естественно для Посвященного его возраста. Она знала, что и ее лицо ощущается таким же холодным, словно две статуи изо льда прикасаются друг к другу. Мотнув головой, он отпустил ее лицо и откинулся назад. — Как ты считаешь, этого ли хотел Герхарт, опубликовав свои «Чудеса»? Тянуться к вечности, пока жизнь не превратится в ничто иное, как желание жизни? Или же он мечтал о чем-то более значительном?

Элейн, не находившая подобные темы стоящими раздумий, ничего не ответила.

Их экипаж остановился, вздрагивая и приседая под скрип колес. Деново открыл дверцу и Элейн увидела мраморные колонны и статую слепой Справедливости у храма. Спрыгнув на тротуар, он протянул ей руку, которую она приняла.

— Пойдем?

* * *

«Перед нам предстали эти подозреваемые», — произнес голос на несколько октав ниже и одновременно выше человеческого. Отражаясь от поверхности безглазой статуи и одновременно от плоти Законников этот голос почти вжал Тару в землю. Обладающие более острым слухом поставленные на колени горгульи содрогались при его звуках.

«Эти подозреваемые обвиняются в подстрекательстве к убийству судьи Альт Кулумба».

Воздух вокруг извивающегося Сланца осветился, залив его мертвенно-зеленым светом.

«Данный подозреваемый обвиняется в совершении убийства», — над арестованными заплясали пылинки, которые сложились в трехмерную ясную картинку: медленно поворачивающийся зимний сад судьи Кабота на крыше, залитый неоновым светом. Тело судьи лежало там, где его увидела Тара — расчлененное в луже собственной крови. Дэвид издал приглушенный всхлип, то ли рыдая, то ли прощаясь с содержимым желудка. От тела судьи отступал Сланец с окровавленными руками, клыками и залитой кровью грудью. Тара увидела в его оскале боль, но для того, кто ненавидит много лет, его выражение выглядело бы торжеством животного.

«Что обвиняемые заявляют в свое оправдание?»

Все было не так. Им должен был быть предоставлен шанс представить собственные доказательства, потом их должны были рассмотреть и вынести решение, и только после этого переходить к оправданиям. Это никакой не суд. Они предоставлены воле взбалмошной, изуродованной богини.

Узы вокруг рта Эйв ослабли. Она поднялась на ноги. Масса ее вставшего на каменный пол тела прогрохотала по всему залу. Она посмотрела в пустые глазницы, где должны были находиться глаза статуи и плюнула камешками и пылью к ее подножию. Узы вновь затянулись, но Эйв не опустилась на колени.

За убийство Кабота горгульи будут казнены, или еще что похуже. Тара вспомнила слова мисс Кеварьян по пути из Эджмонта: «Мы всего в шаге от разъяренной толпы». Справедливость может сто раз заявить, что она слепа, но она может разглядеть собственных Законников. Она — это та самая толпа, у которой один на всех голос.

Но она верит, что она честна. Тара может использовать эту веру для спасения горгулий, Абеларда и себя.

Все, что ей нужно сделать, это забыть о своем преимуществе над Деново. У нее не было никаких иллюзий о том, что она сможет справиться с ним, имея равные шансы. Как Посвященный Деново, даже без своих лаборантов, гораздо сильнее и хитрее.

Что для нее важнее? Обеспечить себе победу или защитить этих людей, которых предал и изгнал собственный город? Кого собственные сограждане считают чудовищами?

«Раз обвиняемые отказываются представить оправдания, они подлежат заключению…»

— Нет.

Тара вложила всю силу своего мастерства в Таинствах в это единственное слово. Справедливость умолкла. Гигантский разум обратил свое внимание на нее.

— Какого черта ты творишь? — прошептал Абелард.

— Несу отсебятину, пытаясь выкрутиться, — тоже шепотом ответила она. Она шагнула вперед, собираясь в кулак волю, мастерство и остатки голоса. — Госпожа, — обратилась она к Справедливости, — я представляю защиту обвиняемых и заявляю о полной невиновности.

* * *

Алая ряса развевалась вокруг летящего к храму Справедливости кардинала словно крылья стервятника. Небо наваливалось на его плечи, стараясь вжать в землю. Он думал о заверениях леди Кеварьян и об этом демоне — Деново — подстрекающий, колкий, убедительный и вечно скалящий зубы в насмешливой улыбке.

Проходящий поезд осветил кардинала снизу. Одинокий Глашатай, бредущий по опустевшему деловому кварталу, безучастно пел безлюдным улицам. Город его покинул.

Как покинул свою Церковь.

Обогнув небоскреб кардинал увидел сияющий храм Справедливости. Под стеклянным куполом во внутреннем храме вокруг слепой богини двигались крохотные фигурки. Даже с подобной высоты кардинал смог отличить среди них Абеларда и помощницу леди Кеварьян.

Он приближался, наблюдая за происходящим.

* * *

Тара вместе с Абелардом приблизились мимо склонившихся фигур. Когда она подошла к статуе Справедливости, Черные преградили дорогу. Тара узнала Кэт и хрустальный кинжал в ее руке.

Справедливость снова заговорила: «Что именно вы намерены доказать, советник?»