Мертв на три четверти (ЛП)

Она отгородила свой разум кольцом холода, представив бесконечное покрытое льдом поле под холодным ночным небом и светом звезд, которые людские умы связали между собой, создав понятия и Таинство. «Между нами нет разницы, — кричала она в водоворот этого сердцебиения. — Я отвергаю тебя и остаюсь самостоятельной!»

Но колени так и хотели преклониться.

Она скрестила пальцы и бег времени замедлился.

— Мы приближаемся к той самой ночи твоего дежурства на скорости в тридцать раз выше обычной.

Абелард зажал руками уши. На его лице застыло обожание. Он был бесполезен, зато наблюдал.

— Видишь, как устойчиво течет кровь? И свечение, и конечно же сердцебиение.

— Что? — спросил он, перекрикивая шум.

— Сердцебиение.

— Что?

Она хотела было повторить, но в этот момент кровеносные сосуды, связывавшие Коса с неуклюжим ужасом из ишкарского министерства обороны вспыхнули ярким светом. Через эти соглашения хлынул столь мощный поток силы, что мог смести стены городов, утопить флот и разорвать дракона в полете на клочки. По телу Коса пробежала быстрая монохромная вспышка, которая столь же мгновенно угасла.

Когда она исчезла, стук сердца стих.

— Впечатляюще, — произнес Абелард слабым и дрожащим голосом. — Лично для меня очевидно, что все дело в ишкарском соглашении.

Тара залилась румянцем, и сделала один за другим несколько глубоких вздохов.

— Это невозможно, — наконец сказала она.

— А как же яркая вспышка света и ничего? Что еще вам нужно?

Она снова направила время вспять к пиковой нагрузке ишкарского соглашения. Ее вычисления были скрупулезно точны. Если уж говорить прямо, то не столь уж скрупулезно, но в пределах погрешности. Предмет договора был слишком мал, чтобы убить Коса, но вот он ярко вспыхивал, и секундой позже Бог был мертв.

— Странно, — она снова прокрутила время вспять на одной двадцатой от реальной скорости. Вот засветилось ишкарское соглашение, вот погасло. Всего одно. — Очень странно.

— Думаю, «Прости, что не поверила», будет довольно для извинения.

— Ни одно другое соглашение даже не мигнуло. Да и ишкарцы задействовали не так уж много силы, как предусмотрено соглашением.

Абелард перевел взгляд с Тары на Бога и обратно:

— И?

— Прости, что не поверила. Кажется, ты прав — ишкарское соглашение нанесло смертельный удар Косу. В это же самое мгновение не было никаких иных запросов силы. Но и я права. Ишкарцы не забрали бы у Коса столько силы для его гибели, если бы его состояние было таким, как отражено в церковных архивах. Должно быть он был значительно слабее. Значительно. Чтобы погибнуть в следствие ишкарского соглашения, силы Коса должны были быть вполовину меньше учтенных. А может даже меньше.

Абелард покачал головой.

— Как такое возможно?

— Пока не знаю, но для нас это хорошо. Церковь не знала о слабости Коса, так что ишкарское соглашение составлено по всем правилам, а это значит, что у нас будет больше контроля над воскрешением Коса. Теперь все, что нам нужно это узнать, что стряслось в Ишкаре.

— Разве нам не нужно определить причину Его слабости?

— Разумеется, но здесь этой информации мы не найдем. Проблема не в Церкви, а глубже. Завтра мы окунемся в глубины чистого Таинства и определим, куда подевалась сила Коса. А пока лучшая наша ниточка — это Ишкар.

— Мы знаем, что это случилось и знаем — когда. Что еще нам нужно?

— Нам нужно знать причину. Ишкарцы заключили это соглашение для защиты, но я не слышала о войне в Ишкаре или в Старом свете. Если твой Бог умер потому, что ишкарцы злоупотребили этим соглашением, то мы выиграем у его кредиторов и обретем еще больший контроль над процессом. Возможно, мы сможем вернуть часть старого Коса.

Она ослабила свою хватку над иллюзией. Окружающий мир померк, дал трещину и перевернулся. На этот раз обошлось без воплей со стороны Абеларда.

Когда космос успокоился, они снова очутились возле железной чаши в центре архива в окружении свитков. В воздухе висел едва ощутимый запах железа и соли от испарившейся в чаше крови. В помещении было темнее чем прежде, но оно уже казалось знакомым. Абелард стоял, прижимая к груди блокнот. Лоб послушника был мокрым от пота, а глаза чуть навыкате после перехода, но он уже немного пообвык. Сейчас он выглядел увереннее, чем при первой их встрече на лестнице Святилища.

Она сверилась по карманным часам: восемь часов вечера. Неплохо.

— Где в городе мы можем раздобыть свежую газету?

Абелард ответил недоуменным взглядом:

— Что?

Глава 7

Запертый в клубке молний Сланец парил в ночной пустоте. Он пытался найти в себе искры гнева, но не находил ничего; проверял, не участится ли от страха пульс — но нет. Словно ищешь собственные ноги, но вместо них нет ничего, кроме сплошной однородной плоти, гладкой и блестящей словно паркетный пол.

И рук у него, чтобы потянуться и ощупать себя, разумеется, тоже не было. Ни рук, ни ног и того, что между. Девчонка отобрала все, заперев его в этой темнице, и навалив ему на голову тысячу одеял так, что каждая мысль ползла медленно, если вообще доползала до назначения.