Мертв на три четверти (ЛП)

— Считаешь, что мы останемся людьми после того, как туда доберемся? — спросил он с тонкой издевкой в голосе. — Да ладно, Элейн. Если ты думаешь, меня устраивает моя смертная оболочка, ты не упустила смысл того, над чем я трудился. Я выстраивал сеть распределенных действий, подчиняющуюся единой воле. Ты сама видела, что произошло этим утром в Суде Таинств. Тара прекрасна, но если бы не этот информационный завал, я бы взломал ее разум. Не стоит обсуждения, что мой путь лучше.

— И все-таки, она тебя победила.

— У нее была единственная возможность, — признал он.

— Это одна из причин, почему я ее наняла. Любая столь способная женщина заслуживает лучшего, чем оказаться в черном списке за мщение неэтичному профессору в память о подруге.

— Неэтичному? Если бы ты опросила большинство моих, э… студентов, они бы рассказали, что их устраивают мои методы.

— Это потому, что ты не позволяешь чувствовать себя несчастными.

— Посвящение себя делу, очень ценный опыт.

— Насколько помню, я не почувствовала для себя в этом никакой ценности.

— Твой случай был прототипом. Ранней версией. Я исправил большинство недостатков.

Она сделала глоток водки, оставляя острый, жгучий вкус и пузырьки на языке.

— Я читала твои записи, Александр.

— Все?

— Твое будущее это принуждение. Однако, ты настаиваешь на предположении о том, что я не думала, что ты можешь помочь.

О грань стакана звякнул лед.

— Правда?

— Ты утверждаешь, что твоя коллективная сеть распределенных действий, наиболее эффективна когда всем управляет единственная воля.

— Это подтверждают мои эксперименты.

— Предлагаю тебе пересмотреть твои гипотезы.

— Думаешь, я подтасовываю собственные данные?

— Я думаю, тебя радует только философские рамки, позволяющие тебе почувствовать себя богом.

Из темноты донесся запах поджаренного мяса, и она снова услышала шаги.

— Кажется, — сказал он, — ужин готов.

* * *

— А нельзя ли ехать быстрее? — спросил Абелард у лошади, которая что-то в ответ взвизгнула, и хотя Абелард никогда не учил лошадиный, это можно было бы перевести как: «Может выйдешь и подтолкнешь?»

Поисковые четки вели его через Альт Кулумб с постоянством компаса. Чем ближе он приближался к побережью, тем сильнее тянули руку бусины. Поэтому он крепче сжимал их в руке. Район для того, чтобы спешиваться и бежать вслед за заблудившимися бусами.

Нужно разыскать Тару. И не потому, что это понадобилось леди Кеварьян, а потому что ему самому нужен кто-то, кому он может довериться. Даже в самом сердце Церкви окапался враг, который не просто воровал у Коса, а рисковал даже самим Его воскрешением.

Всего пару дней назад Абелард подобное святотатство назвал бы невозможным. Сейчас он уже не знал, во что верит кроме Коса, да и тот мертв.

Под дребезжание повозки по мостовой его сердце терзали желание и тревога. Даже трясучка вернулась с той же силой, как в день смерти Коса. Сигарета теперь почти не спасала. Пришлось задержаться в Квартале удовольствий, чтобы пополнить запас. Он почти не спал три дня, однако вся усталость сгорела в огне адреналина и страха.

— Слушай, я заплачу вдвое, если ты прибавишь ход.

Он уже делал это предложение, и лошадь вновь согласилась, перейдя на ленивую рысь вдоль берега по узкой улочке, провонявшей морскими водорослями.

* * *

— Но Серил погибла в бою, — автоматически повторила Тара. — Она сражалась против Красного короля и потерпела поражение.

Вокруг нее раздалось рычание: камень скрежетал о камень, но это нисколько ее не волновало, как и легкое покачивание головы Эйв.

— Она растратила силы, — возразила Тара. — От нее осталось мало чего, что можно было бы сохранить.

— Сохранить? Нет. Не то, кем Она была.

— Самосознание это первое, что утрачивается после утраты божеством силы.

— Нет, — отрезала Эйв. — Если самосознание это все, что требуется.

Тара прищурилась, когда дремлющие шестерни счетной машины ее разума начали вращаться. Она припомнила слова Абеларда о том, что Серил создала горгулий лично. Если это так, то какое-то количество ее душевной энергии осталось заключено в них. Они были обязаны ей собственным существованием, а она им — преданностью. Так сколько силы оставалось у нее самой, а сколько сохранено в телах у этих удивительных чудовищ? Разве мог Красный король окончательно убить Серил, если остались живы ее Защитники? — Вы утверждаете, что сохранили Серил жизнь, хоть и в урезанном виде. Отголосок прежней богини.

— Никакой не отголосок. Это та же богиня, только с меньшей силой. — Горгульи с благоговением опустили головы, сложив крылья. — Она умерла у Разлома Мира, но в тот самый миг, когда Красный король нанес смертельный удар, наша нужда, нужда Ее истинных последователей вырвала Ее. Она спаслась в наших сердцах.

Переводя с религиозного жаргона, Тара проиграла противоречивые сюжеты в мозгу.