Мертва для тебя

Густав поворачивает на свою улицу. Бейсболка давит на лоб. Он сел в первый же самолет, услышав о Лукасе Беке. Ни Асиф, ни кто-либо еще из «Семьи» не выходил на связь. По дороге из аэропорта Густав позвонил своей тете Раффи, которая, во-первых, сказала, что не разговаривала с Асифом несколько месяцев, а во-вторых, казалась удивленной, когда Густав спросил, зачем его мама навещала ее в четверг. И теперь он не знает, чему верить. И еще Карро. Она несколько раз рассказывала ему о красном «ауди» около их дома, но он отказывался это обсуждать, опасаясь пробудить в ней подозрения насчет «Семьи».

Толпа журналистов и фотографов возле виллы выросла и кажется настроенной довольно агрессивно. Проехать мимо них к дому будет затруднительно. Никакого уважения у этих сволочей. Какого черта им всем надо?

Густав сигналит, но они не расступаются. Одна из женщин наводит камеру с огромным объективом на лобовое стекло и щелкает затвором. Густав не успевает поднять руку, чтобы закрыть лицо.

Хотя интервью в новостях прошло с успехом и народу понравился страдальческий тон Густава, остались и те, кто все еще подозревает его в причастности к исчезновению семьи. Ненависть к капиталистам и расизм – вот что это такое.

Густав медленно продвигается вперед, фотографы бегают вокруг машины, прижимают камеры к окнам. Густав смотрит прямо перед собой, пока не въезжает в ворота и затем в гараж. Когда дверь за ним опускается, он наконец может выдохнуть.

В почтовом ящике лежит несколько конвертов. Не глядя, он кладет их в верхний ящик кухонного стола и садится рядом. Приближается момент истины, и Густав понимает, что, когда ад разверзнется, он должен быть к этому готов.

Он дико устал. Кажется, он состарился лет на десять всего за несколько часов, думает он. Звонит телефон, это Филиппа. Густав отвечает.

– Я только что получила информацию о Лукасе Беке. Он клиент «Казино Беттин», проиграл больше двух миллионов крон, угрожал компании и тебе лично подать в суд. Последний раз логинился вчера.

Густав чувствует, как по спине ползут мурашки.

– На него заявляли в полицию? – спрашивает он.

– Нет, мы же не хотели привлекать внимание к такого рода…

Густав бьет кулаком по мраморной поверхности стола.

Они часто получают угрозы и жалобы от клиентов, которые проиграли свои сбережения, но, поскольку Густав больше не работает с «Казино Беттин», они не хотели вмешательства полиции. Люди вроде него предпочитают как можно реже иметь дело с полицейскими.

– Не я же, черт бы его побрал, заставлял его играть! Где живет этот Бек?

– В базе есть его адрес в Сканере.

Густав стискивает зубы и откидывается на спинку стула. Он всегда презирал своих клиентов. Бесхарактерные слабаки и идиоты, которые проигрывают свое с трудом заработанное бабло. Густав готов поспорить, что этот Бек расист. Все они в Сканёре расисты, думает он и гуглит фото Лукаса Бека.

– Никогда в жизни не видел этого типа, – говорит он Филиппе.

Вдруг он слышит, как открывается входная дверь. Он резко оборачивается и видит мать, которая, как кошка, тихо вошла в дом.

– Мне надо идти, – говорит он в телефон и кладет трубку.

– Ты что-нибудь слышал? – спрашивает Хасиба, снимая с шеи платок.

Аккуратно складывает его и кладет на стол. Волосы с проседью уложены идеальными волнами.

Густав не знает, что ответить.

– Ты голоден? Я могу приготовить что-нибудь после того, как уберу здесь.

Не дожидаясь ответа, она закатывает рукава блузки и ставит грязные чашки и тарелки в посудомоечную машину. Преувеличенно тщательно протирает все поверхности, не пропуская ни пятнышка.

А вот что пропускает Густав? Какую роль во всем этом играет Лукас Бек?

Хасиба открывает холодильник и громко вздыхает.

– Не понимаю, как Каролина это все расставляет. Открытые банки надо ставить вверху, где холоднее всего. Разве она не знает?

– Прекрати. Это все чушь. Сейчас не до этого.

Мать бросает на него сердитый взгляд и снова лезет в холодильник.

– Это еще что?

На свет божий извлекается пакет с чем-то, о чем Густав понятия не имеет. Он морщит нос, а Хасиба выбрасывает и пакет, и еще кучу всего, чему, по ее мнению, не место в холодильнике ее сына. Очередь доходит до цветов в небольших вазочках на кухонном столе.

– Никогда не понимала эту женщину…

– Что ты делаешь?

Густав не сразу осознает, что она собирается сделать, и не успевает ее остановить, когда она сует цветы Каролины в ведро для мусора и приминает их там среди остатков еды и прочего мусора.

– Какого черта? – возмущается Густав и пытается спасти то, что еще можно спасти, но стебли поломаны, а цветки раздавлены.

– Они все равно завяли, так что какая разница, – говорит Хасиба и принимается мыть вазочки.

Густав не может объяснить, почему они были ему важны.

– Ты плохо выглядишь, сынок, – говорит ему мать, гладя его по щеке влажной рукой. – Пойди прими душ и побрейся. А я пока приберусь здесь.

– Я не успею. Ты знаешь, где Асиф?

Хасиба резко поворачивается.

– Асиф? – угрожающе переспрашивает она. – Сколько раз я говорила тебе держаться подальше от двоюродного брата!

– Я спросил, знаешь ли ты, где он.

Густав нагибается ближе к ее голове.