Мертва для тебя

Но она права. Он не раскаивается. Весной он избил до полусмерти того урода, который надругался над его Майей. Но Хенрик никогда не применял насилия к тем, кто этого не заслуживал. Не то чтобы это как-то оправдывало его поведение, но он без вариантов не стал бы наблюдать за тем, как суд отпускает на свободу насильника из-за недостатка улик. Когда Хенрик вспоминает свою девочку, напуганную и травмированную, он понимает, что сделал бы то же самое снова и снова. Он все время знал, что Майя говорит правду, хотя суд и усомнился в ее словах.

– Как она?

Лея подходит к кухонному столу и кладет на него локти.

– Хреново. Моя жена не хочет, чтобы я общался с дочерьми. По ее мнению, я перешел черту.

– Она должна была бы гордиться тобой, – мягко возражает Лея.

Хенрик, конечно, ни о чем не жалеет, но для Карин это была последняя капля. Она отказалась переезжать еще раз из-за того, что он не умеет контролировать свои эмоции.

– Я поговорила с Габриэллой и призналась, что Бека обыскивала я. Это была моя ошибка. Я не надела на него наручники. Габриэлла спит с начальником отдела внутренних расследований: уже очевидно, что свидетелей, которые могут подтвердить, что я допустила ошибку, нет. Прокурор, вероятнее всего, прикроет расследование. В худшем случае меня переведут куда-нибудь или посадят заниматься какой-нибудь административной фигней, но, честно говоря, мне кажется, что я совсем не прочь заняться бумажной работой. Меня уже не хватает на всю эту бесконечную кошмарную безнадегу. Что бы мы ни делали, ничего не помогает, отправляем за решетку одного – появляется трое новых. Можно мне тоже пива?

Хенрик открывает холодильник и несколько секунд наслаждается прохладой. Потом достает две бутылки пива, открывает их и протягивает одну из бутылок Лее.

– Спасибо.

Лея делает глоток и переводит взгляд на коробки с вещами. Хенрик наблюдает за ней на расстоянии. Она безумно красива.

– Кубки. Ты реально привез их сюда с собой?

– Без комментариев.

Он прислоняется к холодильнику и потягивает пиво. Напряжение потихоньку начинает спадать. Он чувствует облегчение после того, как наконец смог вслух заговорить о случившемся.

– Я ненавижу футбол, но я поняла, что ты был очень крут. Дебют в шведской высшей лиге в восемнадцать лет, потом «Аякс», «Ювентус», «Милан», «Барса» и что там дальше. Да, еще чемпионат мира в девяносто четвертом, – говорит Лея, стоя рядом с Хенриком. – Киллер с сильнейшей тягой к справедливости, не умеющий сдерживать свой темперамент. Так ведь тебя описывали?

– Это тоже без комментариев, – усмехается Хенрик.

– Ты реально выучил свои уроки. Это правда, что ты не чувствуешь боли?

Лея осторожно дотрагивается до его руки. Кожа горит под ее пальцами.

– Скорее, выбираю не чувствовать физической боли.

На небе сверкает молния. Вскоре после нее грохочет гром.

– Ненавижу грозу, – говорит Лея и придвигается ближе к Хенрику.

Несколько секунд они молча стоят и ждут следующей вспышки молнии, которая освещает квартиру.

Хенрик хочет обнять Лею, но не решается. Он хочет что-нибудь сказать, но не знает что. Вместо этого он залпом допивает пиво.

– Еще по одной? – спрашивает он, показывая на свою пустую бутылку.

– Нет, спасибо, мне пора домой, пожалуй. Не хочу рисковать оказаться вышвырнутой, как в прошлый раз, – говорит она, улыбаясь своей озорной улыбкой.

– Прости. Я вел себя по-свински, но я…

– …Женат. Можешь ничего больше не говорить.

Она слегка касается его руки. Это легкое прикосновение приводит Хенрика в смущение, и он вздрагивает. Лея тоже. Он смотрит прямо в ее большие темные глаза, и что-то происходит с ним, что-то, к чему он не готов.

– Ты замерзнешь в одной футболке под курткой. Дать тебе свитер? – спрашивает он, уставившись в пол.

– Было бы замечательно.

Хенрик выуживает из одного из чемоданов серое худи и протягивает его Лее.

– Наверное, оно на несколько размеров велико…

Лея смеется и натягивает худи через голову. И утопает в нем.

– Тогда созвонимся завтра, – говорит Хенрик и отпирает дверь.

Она кивает и задерживается на секунду в дверях. Открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но вместо этого надевает куртку, накрывает голову капюшоном и быстро спускается по лестнице.

Хенрик закрывает дверь. По груди растекается тепло. Он может выбрать не чувствовать боль, но куда сложнее устоять против того, что делает с ним Лея.

Каролина

Каролина смотрит на себя в зеркало, пока едет в лифте до третьего этажа. Ужасное освещение подчеркивает все недостатки. Каролина выглядит скорее мертвой, чем живой, и пытается придать себе бодрости, нанеся светло-розовый блеск для губ и причесав волосы, которые под дождем повисли торчащими в разные стороны прядями.

Было бы очень странно, если бы она уехала из Мальмё, не попрощавшись с Идой.

Каролина сознательно не предупредила о визите, потому что тогда прощание могло бы оказаться слишком торжественным. Это очень рискованно, думает она и нажимает на кнопку звонка. Дверь открывается всего через несколько секунд.

– Карро!