Мертвая

– Она вчера ушла из дома около пяти часов вечера, – продолжает Дашка. – Мне и в голову не пришло спросить, куда. Или с тобой, или с Максом – ни с кем больше она не гуляла. Вот я и подумала, что само собой разумеется, она с кем-то из вас.

Дима кашляет, и Дашка будто осекается. Смотрит на меня выжидающе. Я пожимаю плечами.

– Она встречалась не со мной.

– А с кем? – вопрос рыжего падает на меня, как ястреб на полевую мышь. Я понимаю, что вот-вот попаду в какую-то ловушку, которую они втроем заботливо расставили к моему приходу. Я перевожу на него взгляд и смотрю прямо в его золотистые глаза.

– Понятия не имею. Она мне ничего не говорила. Мы созванивались вчера, это было днем, наверное, около двенадцати. Она только проснулась, мы поболтали про зачет, она собиралась к нему готовиться. В основном, про универ говорили.

– В основном? – снова ударяет противный рыжий. Настя, чтоб тебя! Следи уже за языком!

Я раздраженно вздыхаю:

– Про зачет, про преподов, про шмотки – господи, я все в деталях не вспомню!

– Постарайся, Насть, это важно, – проникновенно говорит Дима, чуть склоняясь в мою сторону. Ну не так важно, как попонтоваться тут перед девчонками, строя из себя Шерлока Холмса, долбанный придурок!

Включаю ледяную королеву.

– Я что на допросе? – взвожу брови, как курок и смотрю на них с ненавистью. – В нашем разговоре не было ничего важного, ясно?

Дима примирительно улыбается и кивает.

– А Макс что говорит? – мастерски перевожу стрелки. – Он ее видел?

– Он не берет трубку и не отвечает на мои сообщения, – тон Дашки полон отчаяния. Вот Макс молодец! Отличная позиция. Ну конечно – не явится же он к Авзаловым с такой нарядной рожей!

– А что в ее телефоне?

Дашка устало закрывает глаза:

– Не нашли.

Концы в воду. Аринка это умела.

– И отследить не могут, – продолжает Дашка. – И не собираются. Никакого расследования не будет. Полиция не собирается возиться. Они сразу решили, что это суицид, – в ее усталом тоне появляются нотки злости. – Но я в это не верю! Насть, ты веришь?

Прямо таки слышу легкие шаги истерики.

– Нет, я тоже не могу поверить! – быстро отвечаю я, чтобы успокоить Дашку. – Не могу поверить, что ее нет.

Понимайте, как хотите.

– Думаю, она встречалась с Максом, – продолжаю гнуть свою линию, когда Дашка немного успокаивается. – Он, наверное, пока не в состоянии разговаривать с кем-либо. Может, они расстались…

– Почему ты так думаешь?

Хо-хо, Димочка! Клюнул на наживку?

Я простодушно распахиваю глаза.

– Да мы весь месяц об этом говорили. Они ссорились постоянно, и Аринка все время на него жаловалась. Вот, сейчас покажу, что она мне писала буквально на днях.

Достаю телефон, открываю сообщения, нахожу Аринку. Они не сводят с меня глаз, не в силах поверить, что я сейчас позволю им залезть в нашу с Аринкой переписку. Я долистываю до нужного места и протягиваю телефон Дашке.

– Вот, читай с верхнего.

Все трое впиваются в мой телефон, как гиены в недоеденный львами труп буйвола.

– «Жесть какая-то, я снова поругалась с Максом» – торопливо читает Дашка. Я встаю со стула и не спеша подхожу к полке, где Аринка наставила всякую дребедень.

– «Он меня выбесил. Начал нести какую-то чушь про каких-то непонятных парней, с которыми я типа переписываюсь».

Беру с полки фотографию в рамке. На ней мы с Аринкой в нашей любимой кофейне – Аринка делает селфи, я салютую кофейной кружкой. Ставлю фотку на место.

– «Называл какие-то имена, я знать не знаю этих парней…»

Провожу пальцем по короткому ряду книг. Пара учебников, книжка в духе «добейся-успеха-как-брать-от-жизни-по-максимуму», модная нынче «Девушка в поезде», которую Аринка так и не дочитала.

– «Мы ругались весь вечер, в итоге я просто развернулась и ушла. В кино так и не попали. Как меня достало это все…»

На край одной из вертикальных стенок полки Аринка навешала всякую хрень. Ленточки от букетов, которые ей дарили, нелепый массивный амулет на толстом шнурке, который она зачем-то купила эзотерической лавке, длинные бусы из рябины («на удачу», – говорила она). Я перебираю висюлки.

– «Он пошел за мной, шел и кричал что-то на всю улицу, как пьяный. Я чуть ли не бежала, чтоб отделаться от него…»

Среди лент и бус нахожу тоненькую цепочку. На ней висит миниатюрный ключ. Вряд ли им что-то можно открыть, скорее, это просто подвеска в виде ключа, но кто знает…

– «Догнал возле подъезда, начал извиняться, но я вырвалась и убежала…»

Я осторожно снимаю цепочку с ключиком, и прячу в карман.

Это я расставляю ловушки.

Неужели мы с Аринкой были бы такими дурочками, чтобы писать в смсках что-то важное? Неизвестно, кому в руки попадет твой телефон. Я вот и в ста вариантах не назвала бы Дашку.

– «Не хочу его больше видеть…»

Я знаю, что на этом аринкин монолог заканчивается. Дальше я пишу ей, что скоро позвоню. Потом идут фотки лекций, расписание и другая ерунда. Дашка, пробежав глазами переписку, вынуждена вернуть мне телефон. Я замечаю, что она делает это с сожалением. Убираю телефон в карман и сажусь на свое место.

– Когда это было? – спрашивает Дашка. По-моему, она потрясена.

– Кажется, в прошлые выходные, – отвечаю.