Мёртвая душа

В полиции нас уже ждали и сразу проводили к начальнику отделения. Я с неуместной ностальгией вспомнила, как сидела в одной из местных камер и проклинала Лея на чём свет стоит.

С того дня здесь ничего не изменилось — те же камеры-клетки, те же сидения в зоне регистрации жалоб, те же портреты на стенах — императоры ушедших династий, премьер-министр, министр внутренних дел, парочка великих полководцев. Даже горшок с умирающим от обезвоживания фикусом — тот же, что и полгода назад. Удивительно, что он до сих пор не высох.

— Господа, — встал подполковник, судя по погонам. — Рад встрече, жаль, что в такой ситуации. Как ваш отец, господин Джао?

— Работает на благо нации, — Ян пожал руку.

Следом поздоровались и все остальные. На Лее произошла заминка, подполковник открыл рот, но запнулся и сказал лишь: «Рад встрече». Я бы не обратила внимания, но, уверена, Лей как-то подал знак, чтобы его положение не озвучивали. Неужели от меня скрывает? Я ведь единственная, кто не в курсе.

Правда, зачем ему это? Чтоб с леевским демонстративизмом, и не пихать в каждую дыру, что ты принц? Это вообще должно было быть первым аргументом в любом нашем споре.

Хотя, я уже успела понять, что Лей-внешний и Лей-внутренний — разные люди. Да и сбежал же он почему-то в Сифан? Скорее даже — от чего-то. Не от принцевской ли участи? А может его тоже собирались выдать за женоубийцу?

Ладно, не до шуток…

— А вы?.. — подполковник посмотрел на меня.

— Робао, — я уверенно протянула руку, и её тут же пожали. Не подумала — повреждённая кожа тут же о себе напомнила. Ладно, держим лицо, улыбаемся.

— Рад знакомству, — подполковник неловко потёр ладони, посмотрел на нас.

— Садитесь, — и так Лей это сказал… Как-то совершенно по-королевски, хотя вроде обычное слово. Уверена, он даже не следил за своими интонациями — привычно сказал то, чего от него ждали.

— Спасибо… Вы говорили про студентов-оппозиционеров?

Ян положил листовку на стол.

— В лечебницу Бейфан сегодня отвезли четверых студентов — двух сознательных, двух бессознательных. Один из них с сильными побоями…

— От меня, — добавил Лей. Видимо, обозначить этот факт было действительно важно — подполковник нахмурился и кивнул.

— Из-за чего всё произошло?

— Бао? — Ян посмотрел на меня, дав слово.

— Узнали во мне студента, напали. Сначала двое, вскоре прибежали ещё двое — даже не уверен, что они вместе, может, просто за компанию решили?..

— Это мы узнаем, не беспокойтесь, — подполковник постучал пальцами по столу. — Значится, заявление будете оформлять?

— А надо? — нахмурилась.

— Они-то точно оформят, ещё и все завтрашние газеты свистеть об этом будут. Так что? Оформим, как групповое нападение?

— И самооборону с нашей стороны, — кивнул Лей. — Но главное — проверить их «партию». На всякий случай.

— Не расколются ведь, — цыкнул Джианджи.

— И не таких раскалывали, — подполковник покачал головой. — Если партия большая, то ваши «друзья» из новичков, не успели ещё пропитаться духом анархизма, за свои шкуры боятся посильнее. Если партия небольшая — то нам и дела до неё нет.

— Мелкая собака лает громче всех, — заметил Лей. Он подпёр стену возле окна и задумчиво рассматривал свои руки.

— И то правда, — подполковник достал лист из толстенной папки в углу стола и положил поверх листовки оппозиционеров. — Присаживайтесь, уважаемый, будем оформлять факт нападения на курсанта военной академии.

Я неуверенно посмотрела на ребят, они подбадривающе закивали. Что ж, ладно. Стыд и позор — какие-то пьянчуги напали на студента академии! С другой стороны — в больничке сейчас они, а не я…

Глава 19

Подполковник оказался не прав — на следующий день газеты о произошедшем не «свистели». Проблему осветили только через два дня: в статье не было имён или титулов, но почти в каждом предложении наблюдалось язвительное «аристократы», призванное упрекнуть курсантов и всполошить и без того беспокойный народ. Не обошлись и без упоминания «избранности» нападавших — к статье приложили фото с парада, где мы стояли на верхушке колесницы.

Газету нам принесла Су-Су, до законного «почтового» понедельника. Она и сказала, что в городе пока спокойно. Это её «пока» навевало не самые лучшие мысли.

А ещё через два дня во время совместного чтения «Учений пяти великих полководцев» к нам зашёл Гао и попросил учителя отпустить с ним Лея.

Я посмотрела на соседа, ожидая хоть каких-то пояснений, но он просто собрал вещи и вышел из кабинета. Я заволновалась, даже слишком — кровь прилила к шее, в ушах загудело, сердце забилось чаще. На моей памяти Гао впервые срывал кого-то с занятия.

Случилось что-то серьёзное?

Прежде, чем я успела хоть что-то надумать, моя рука подняла вверх.

— Робао, ты что-то хотел? — остановив читавшего, посмотрел на меня учитель.

— Можно выйти? Живот заболел… — теперь уже и лицо покраснело — вместе с учителем на меня обратил внимание и весь класс. Взгляды Яна и Джианджи я старательно избегала, Фен-Фен с Тао, к счастью, сидели позади.

— Иди. Можешь забрать вещи, зайди к врачу Хуану.