Мертвая голова

– Изменились обстоятельства: на Страшном суде мне приходится вести себя по-другому, а на вашем я мог побыть собой, ведь я знал, что вы не попадете в Лимб. Зачем же отказывать себе в удовольствии повеселиться, если есть такая возможность? Судить души сотни тысяч лет подряд – это тяжелое бремя, поэтому приходится как-то развлекать себя, чтобы находить силы справляться с этим нелегким делом и дальше. – Господин Аяк отпил кофе из кружки и посмотрел на дверь зала заседаний. – О, смотрите-ка, следующий суд будет не очень Страшным. Да начнется же веселье!

Судья широко заулыбался и встрепенулся, постепенно преображаясь: приглаженные волосы распушились, со строгого костюма будто слетел слой сажи, и он из черного стал ярко-розовым (с узором в виде попугаев), а галстук перекрасился в лиловый, как и туфли на невысоком каблуке. Господин Аяк снова стал таким, каким его впервые увидел Флинн: чудаковатым, жизнерадостным, с задорными огоньками в небесно-голубых глазах.

– Господин Морфо, если бы вы знали, как здорово сбросить со своих плеч все условности. Обязательно попробуйте сделать то же самое: уверяю, вам понравится! – задорно подмигнул господин Аяк.

Дверь-жеода приоткрылась; Тайло наконец-то покинул зал суда и выглядел мрачнее самого ненастного дня в году.

– Аяк, где тебя носит? Хватит распивать кофе, пора работать, у нас времени в обрез, а сегодня еще пятьсот тридцать четыре заседания! – донесся до них громоподобный голос Эона.

– Господин Морфо, было очень приятно поболтать, – сказал господин Аяк и одарил Флинна крепким рукопожатием. – Отличное, просто отличнейшее тело вам досталось. Я так рад за вас! Властелин Смерти превзошел самого себя, честное слово! – Он с расчувствовавшимся видом приложил свободную руку к сердцу. – Казалось бы! Смерть – это разрушение и упадок, а такую красоту иногда создает – загляденье. Всего доброго! И не забывайте радоваться всякую минуту, когда выпадает такая возможность, – произнес он напоследок, вошел в зал суда и лихо захлопнул дверь ногой.

– Я ему даже завидую, – тихо проговорил Флинн.

– Что, тоже хотел бы целую вечность выносить приговоры? – вяло спросил Тайло.

– Нет, хотел бы иметь смелость плевать на чужое мнение и быть собой. – Флинн перевел взгляд с двери-жеоды на угрюмое лицо Тайло. – А ты почему задержался?

– Сфинкс хотела поговорить со мной. – Тайло весь сжался, точно испугался чего-то.

– И?..

– Спросила, как я себя чувствую после всего произошедшего. Я соврал, что нормально. Она тут же раскусила меня и заулыбалась своей, ну, знаешь, странной улыбкой, которая как бы есть и которой как бы нет.

– Тай, ты жалеешь о том, что отправил своего отца в Лимб? – осторожно спросил Флинн.

– Нет, я знаю, что поступил правильно, но… но чувствую себя паршиво. – Глаза Тайло были сухими, но где-то там, в их глубине, плескался океан невыплаканных слез. – Почему, Флинн? Почему я чувствую себя так? Я ведь должен радоваться, что справедливость восторжествовала, что этот монстр получил по заслугам, но я не могу, НЕ МОГУ… – На последнем слове он чуть не завыл.

Флинн сделал шаг и обнял Тайло.

– Ты очень хороший человек, поэтому тебе так тяжело.

– Быть хорошим – сплошные страдания, – шмыгнув носом, прошептал Тайло.

– Да, такова цена, – улыбнулся Флинн. – Только сволочам живется легко.

– Так что? С завтрашнего дня становимся сволочами?

– Если бы все было так просто. От совести сложно избавиться, я пытался – не вышло.

Флинн выпустил Тайло из объятий и положил руки ему на плечи.

– Давай, взбодрись! Представь, как бы расстроилась твоя мама, если бы увидела тебя в таком состоянии.

Тайло натянуто улыбнулся, достал из кармана толстовки серую шапку с кошачьими ушами и, тяжело вздохнув, сказал:

– Да, она бы сильно расстроилась.

– Ну вот, поэтому не грызи себя. Я бы на твоем месте поступил точно так же, – произнес Флинн и прикоснулся кончиками пальцев к своим вискам, вдруг ощутив слабость. – Кажется, пора пить «Живительный нектар», а не то я сейчас развалюсь на части. Блин, никак не привыкну к новому телу, – пожаловался он и быстро достал флягу из внутреннего кармана куртки.

– Зато ты теперь можешь в мире живых бывать, – с легкой завистью протянул Тайло и надел шапку.

– Поверь, в мире живых нет ничего интересного, – сказал Флинн и приложился к фляге.

– Это тебе так кажется, потому что ты успел в нем пожить, а вот мне очень бы хотелось погулять по миру живых хотя бы денечек, – вздохнул Тайло.

– Кстати, а почему ты снял шапку на время заседания? – спросил Флинн, борясь с желанием грохнуться в обморок: «Живительный нектар» в этот раз действовал как-то медленно. – Чтобы отец раньше времени тебя не узнал?

– Нет, не поэтому, – опустив голову, ответил Тайло, и его словно накрыла тень. – Я не хотел, чтобы его грязный взгляд касался того, что мне дорого.

– Понятно… – У Флинна защемило сердце: ему было невыносимо больно смотреть на страдания лучшего друга.

– Я так давно мечтал о том, чтобы он отправился в Лимб.

– С тех пор как узнал, что он убил тебя?