Мертвая голова

Внутри Флинна разлилось теплое море: волны восторга прокатились от макушки до пят. Все, что раньше казалось невыполнимым, отныне было простым и легким. Тайло точно будет в восторге от того, что он задумал! Флинн отчетливо представил, как тот взорвется от счастья. Как будут сиять его глаза, как широкая улыбка намертво приклеится к его лицу!

Флинн увидел перед собой золотые искры, они словно сбежали от солнца, чтобы посмотреть на него, как на какую-то диковинку. И только спустя пару мгновений он осознал, что искры танцевали не снаружи, а внутри него. Вскоре они собрались вместе и золотой рекой потекли в его сердце, а оттуда направились к правой руке, где дремал Шешан. Флинн поднял руку и направил ее на Фанабер.

«Шешан, помоги остановить эту одержимую», – подумал он.

Змей проснулся и посмотрел на него круглыми глазами-бусинками, и в этом взгляде таился целый мир – необъятный и загадочный. Затем он повернул голову в сторону Фанабер, сжался вокруг руки Флинна, точно пружина, и устремился вперед. Казалось, что темное пространство древнего космоса прошила золотая молния.

Фанабер замерла и упала, потревожив тишину пронзительным вскриком.

Фанабер лежала лицом вниз. Ее длинные волосы сливались с чернотой космоса, а кристаллы, выросшие на голове, потихоньку уменьшались. Когда же они полностью исчезли, Флинн осторожно склонился над одержимой и снял с ее щиколотки Шешана. На тонкой коже остались следы от клыков: две точки, сияющие золотистым светом, который вскоре погас.

– Шешан, мы справились. Спасибо тебе, – ласково сказал Флинн, погладив змея.

Шешан скользнул по его руке, крепко обвил ее и снова превратился в черную татуировку.

– Фанабер, Фанабер, – покачал головой Флинн, – никогда не нужно недооценивать своего противника.

– Это точно, – зловеще прохрипела одержимая.

Ее спина изогнулась дугой, а руки и ноги стали выворачиваться – и выглядело это крайне жутко. Страх ледяными пальцами схватил внутренности Флинна, и он больше не мог пошевелиться, а Фанабер тем временем быстро поднялась и сжала его шею.

– Я была права, ты слабак, – сквозь зубы, испачканные черной слюной, точно мазутом, процедила Фанабер. – Твой удар был самым слабым из всех, которые мне когда-либо наносили. – Она глухо засмеялась и начала душить Флинна.

– Зато мой будет посильнее, – сказал кто-то.

Ветка терновника с ног до головы опутала Фанабер, из груди которой вырвался дикий вопль. Она разжала пальцы, и Флинн, сделав живительный глоток воздуха, закашлялся. Острые шипы терновника глубоко вошли в тело Фанабер, и ее вопль превратился в хрипы, похожие на предсмертные. Она широко раскрыла глаза и упала, как дерево, сраженное ударом молнии.

– Вижу, ты тут развлекаешься по полной, – произнес все тот же голос.

Флинн с трудом повернулся. Рядом с ним стоял Тигмонд. Засунув руки в карманы бледно-голубой джинсовой куртки, он с ухмылкой глядел на побежденную Фанабер.

– А ты что тут делаешь? – еле выдавил Флинн.

– Спасаю твою новоприобретенную задницу, – беспечно ответил Тигмонд. – Ну и заодно делаю обход территории вокруг Хебель, проверяю, все ли одержимые на месте. Как оказалось, не все: шалунья Фанабер умудрилась сбежать, ай-яй-яй. А куда это подевался ее ошейник? – присмотревшись, спросил он.

– Он разрушился.

– Разрушился?

– Ну да, сначала на нем погас сияющий глаз, а потом он распался на осколки, – пояснил Флинн.

– Впервые о таком слышу, – удивленно хмыкнул Тигмонд. – Ладно, хрен с ним, сейчас новый наденем.

Он наклонился и подвернул джинсы, оголив щиколотку, которую обхватывали три металлических браслета. Сняв один, Тигмонд растянул его, как простую резинку для волос, и защелкнул на шее Фанабер.

– Хебель, посмотри на меня, – сказал он, и на ошейнике загорелся белый нарисованный глаз. – Сильвия, а ты возвращайся обратно.

Золотистая ветка терновника отпустила Фанабер и обвила шею Тигмонда, превратившись в татуировку. Одержимая пришла в себя и, резко вдохнув сквозь зубы, забилась в истерике:

– Твари, конченые твари! Вы поплатитесь за это! – с бешенством выплевывала она. – Я разорву вас на куски и разбросаю по всему миру.

– Конечно же, наша отвратительная королева, все будет так, как вы хотите. – Тигмонд сделал шуточный поклон.

Флинн навис над Фанабер, которая, видимо, не могла сдвинуться с места, иначе бы давно попыталась выцарапать ему глаза. Он без особых церемоний снял с ее волос заколку-бабочку и спрятал во внутренний карман куртки.

– Воровать – нехорошо! – сказал Флинн. – Плохая Фанабер, плохая!

– Ты решил испробовать метод дрессировки собак на одержимых? Хм-м‐м, занятно, – заулыбался Тигмонд. – Можешь еще потыкать Фанабер носом в ее суллему, чтобы она больше не размазывала ее где попало.

– Сволочи, проклинаю вас! Проклинаю!!! – надрывалась одержимая.

– Хебель, пожалуйста, сделай так, чтобы Фанабер скрылась с наших глаз. Мне уже надоела эта припадочная, – устало произнес Тигмонд.

Фанабер будто подняла невидимая рука. Она с перепуганным взглядом встала на цыпочки, и ее потянуло куда-то вдаль.