Мертвая тишина

В спертом воздухе стоит вонь застарелого пота, свежей паники и немытой плоти. И все это на фоне отвратительного смрада гниения, разом ударяющего по зеву так, что приходится подавлять позывы к рвоте.

Атмосфера на мгновение переносит меня на двадцать лет назад: я блуждаю по темному коридору, единственная живая душа на тысячи километров планеты, и вслушиваюсь в невозможный шепот мамы.

А потом Кейн оскаливается и делает выпад в мою сторону.

— Убирайся!

Его взгляд уже не отсутствующий, но ясный, полностью сосредоточен на мне.

От неожиданности я вздрагиваю, однако мне удается сдержаться и рефлекторно не отступить.

— Кейн, это Клэр. Ковалик.

На этот раз у меня не возникает сомнений, что он узнает меня.

— Убирайся! — ревет мужчина.

Сердце мое пронзает страх, смешанный с отчаянием. Он знает, как я поступила с ними, и ему тошно смотреть на меня! Даже если я несу с собой спасение. Слишком запоздалое спасение.

— Кейн, — ошеломленно выдавливаю я, — прости, я…

— Я вхожу, — объявляет Диас, и я допускаю ошибку, оборачиваясь к двери.

— Нет, дай мне еще одну…

И в этот момент Кейн бросается на меня. Я только и успеваю заметить краем глаза какое-то движение, как его тело с силой врезается в меня.

Вместе мы падаем на матрасы, и одна рука у меня оказывается под спиной, лишая меня возможности как следует защититься или хотя бы оттолкнуть его. А впрочем, имею ли я право даже пытаться? Не этого ли я заслуживаю за все то, что сотворила?

Однако Кейн не вцепляется мне в горло и не бьет кулаком по лицу.

Вместо этого он таращится на меня, расставив руки по сторонам. Склоняет голову набок и озадаченно хмурится, словно бы не в состоянии понять, что же у него перед глазами. Под прядями волос мужчины я замечаю знакомый оранжевый цвет.

Беруши. В точности такие же, что и сейчас у нас всех в ушах.

Такие же, как и у старшего помощника «Авроры». Затычки так и оставались у него в ушах, когда мы обнаружили его тело. Еще нам попался запас таких же берушей в одном из шкафчиков в аварийном кубрике.

— Зачем ты… — начинаю я.

— А ну-ка назад! — орет Диас, уже пробираясь по номеру и держа Кейна на прицеле. Вслед за ней протискивается и Рид.

— Нет! — выкрикиваю я. — Все в порядке, я цела! — Паника Кейна сейчас совершенно ни к чему. Достаточно ему дернуться в сторону командира безопасников, и она не раздумывая застрелит его.

Однако мужчина удостаивает Диас и Рида лишь беглым взглядом и как будто бы и забывает об их присутствии. Затем он обращается к пустому месту в метре от себя слева:

— Я же говорил тебе, это она.

Переполняющая меня надежда вырывается наружу невнятным хрипом.

Внимание Кейна снова обращается на меня, хотя выражение лица у него такое, словно его вырвали из горячечного бреда. Встревоженное, но по-прежнему отстраненное. Он вроде бы и здесь, вот только не совсем.

— Я знал, что ты вернешься.

Чувство вины вновь обрушивается на меня, но, прежде чем я успеваю подобрать слова, он сердито смотрит на другого невидимку, на этот раз справа, и выпаливает:

— Нет-нет, я вовсе не это говорил. Расскажу. Обязательно ей расскажу.

Диас издает звук, выражающий то ли отвращение, то ли жалость, и опускает оружие. Чуть поодаль неподвижно — насколько только можно сохранять неподвижность на мягких матрасах — стоит Рид, и вид у него одновременно раздраженный и разочарованный. Ведь Кейн оказался жив, а значит, он ошибался.

Очень сомневаюсь, что услышу от него извинения за обвинения в убийстве. Тем не менее если я и не перебила собственную команду ради увеличения доли с находки, как предполагал Дэрроу, из этого вовсе не следует, что они погибли не по моей вине.

Кейн слезает с меня и встает, а затем абсурдно нормальным жестом протягивает мне руку. После секундного колебания я принимаю руку, и мужчина помогает мне подняться.

Лодыжку тут же пронзает боль, и я морщусь. Кейн поддерживает меня за плечо, пока я неловко балансирую на шатком основании.

— С матрасами гораздо лучше, мягче, — подавшись ко мне, заговорщически произносит он.

Ага…

— Еще Нис подал дополнительную энергию на гасители, в обход инструкций по эксплуатации, — продолжает мужчина. — Скорость упала, но это помогает.

Я смотрю на него во все глаза. Это прозвучало почти как связная мысль. И, судя по состоянию освещения, вполне может быть правдой.

— Но мы никак не можем найти это, — внезапно помрачнев, добавляет Кейн. — Искали везде. — Его взгляд устремляется в сторону, и он кивает в ответ кому-то невидимому и неслышимому. — Оно должно быть как-то связано с двигателями. — Пауза. — Но живет здесь. — Стучит пальнем себе по виску. — Ест, жует, пожирает.

«Да о чем ты говоришь?» — хочется мне спросить, но я вовремя прикусываю язык. Как пить дать только и услышу, что бред пополам с подобием разумности — а значит, снова ломать голову, снова задавать бесполезные вопросы. Потому довольствуюсь толикой его вменяемости. Несколько обнадеживает, что он хотя бы старается вести осмысленный разговор.