Мертвая тишина

***

   – Ты ничего не говорил о том, что собираешься в Мендемай. Сейчас, в разгар войны.

   Сэм сжал кулаки, глядя сo злостью в безразличное лицо Курда, увлечённо стряхивавшего с пальто снежинки. Почему-то oтметил про себя, что здесь, на вершинах гор, снег крупный и твёрдый, в сугробах ноги не проваливаются, а ступают по ним, словно по льду.

      – Насколько я помню, я вообще не раскрывал наших планов.

      – Твоих планов.

      – Ну-ну, мальчик мой, в итоге мы с тобой придём к одному финалу.

      – Очень сомневаюсь, Думитру.

      – А вот это правильно – не верить никому и никогда, Самуил. Это главное качество нейтралов.

      – И тебе в том числе, – Мокану сел на пол и протянул ладони к костру. Странно, даже став нейтралом, он не перестал ощущать вечный холод внутри.

      – Мне – в первую очередь, – Курд усмехнулся, усаживаясь напротив него, оглядел медленно пещеру, в которой они были. Значит, подбирает слова…или җе намеренно тянет время. Сэм ослабил ментальные щиты, возможно, Глава старается прочесть его…но тот просто выжидал. Самуил же изучал его. Изучал так, как не делал этого никогда раньше. Изнутри. Теперь он знал, что может сделать нечто подобное. Когда впервые просочился сквозь аналогичные щиты Главы Нейтралитета, тот вздрогнул от неожиданности и оскалился, но всё же смог закрыться вторым эшелоном, не пропуская сына Морта дальше в свои мысли. Сэм тогда улыбнулся, поняв, что если будет тренироваться, то сможет когда-нибудь поставить ублюдка на колени.

   Думитру бросил на него взгляд, видимо, ожидая вопроса о том, какого чёрта он держал новообращённого нейтрала вдалеке от всех, и Сэм, действительно, понятия не имел, где они находились. Он пытался телепортироваться отсюда, но так и не смог. Проклятый лес. Так назвал это место Курд. Хотя, если быть точными, подонок на вопрос, где они прячутся, тогда ответил примерно следующее:

      «– Там же, где была бы и могила твоих родителей, если бы не досадный случай. Согласись, это было бы так красиво и в то же время сентиментально – обратить сына, сделать его сильнее в сто раз там, где упокоились души его родителей.

      – Ты про тот досадный случай, қогда мой дед обвёл вокруг пальца целый Нейтралитет? Сразу после того, как мой отец оставил вас с носом и сбежал с моей матерью прямо из-под носа у целого Нейтралитета?»

      Сэм продолжал молча греть руки над костром, то приближая ладони к языкам пламени, то отдаляя их. Укрыв своё сознание подобием плотной каменной стены, он думал о том, что так и не смог связаться с матерью. Сколько ни пытался сделать это. Глухо. Словно её держали в каком-то вакууме или бункере, в который не проступал ни один сигнал. Иногда парень покрывался потом, понимая, что даже не может определить, жива ли она вообще. Конечно, он старался вырваться из этого замкнутого пространства. Когда понял, что не сможет телепортироваться, и не может воззвать к ублюдку-главе, то шёл пешком. Он понятия не имел куда. Но сидеть в этой забытой Богом пещере и ждать у него не было сил. Οн прыгал по кронам деревьев, пытаясь дойти хотя бы куда-нибудь, в любое место, которое не будет сдерживать его силу…но всегда оказывался возле грёбаной пещеры, о которую бились, зверски воя, подобно волкам, ветра.

      Он звал Камиллу и Велеса в надежде, что не может почувствoвать Марианну только потому, что она была слаба, а не потому, что лес глушил его способности. Но все его ментальные запросы бились о невидимый блок. А вчера…вчера он впервые с момента своего обращения воззвал к отцу. По имени, невольно сжимая и разжимая ладони в ожидании ответа…и в то же время даже примерно не зная, что скажет, если вдруг тот ответит. Но чудес не бывает. Даже для Морта не было сделано исключения. И Самуил провёл остаток дня, сбивая костяшки пальцев о каменные своды своего нового жилища.

      – Если тебя интересует твоя мать, – голос Курда заставил вскинуть голову и посмотреть в его глаза, – то она жива.

      Сэм молча кивнул, не опуская взгляда и продолжая разглядывать жёсткие черты лица главного нейтрала.

      – Если же тебя интересует её состояние, то, – Глава не сдерживает усмешки, видя, как напрягся молодой Мокану, – она жива.

      Парень зарычал, резко подавшись вперёд и склонившись над самым кoстром. Курд невольно скосил глаза вниз, ещё немного – и оранжевые языки лизнут ткань пальто мальчишки.

      – Не играй со мнoй в эти игры, Думитру.

      Курд поджал недовольно губы. Один в один тон Морта. Чем занимались эти Мокану в свои семейные вечера? Учились говорить одинаково безапелляционно и угрожающе? Или вот так суживать глаза, чтобы у собеседника мурашки ползали по самому позвоночнику от этого уничтожающего взгляда? Впрочем, с Курдом эти штучки точно не могли прокатить. Он лишь сложил руки на груди, продолжая разглядывать копию Ника перед собой.

      – Если ты хочешь моего сотрудничества, ты сейчас же вывезешь меня туда, откуда я смогу связаться с матерью и с любым членом своей семьи!

      Серые глаза Главы предупреждающе сверкнули.