Мертвая тишина

   Прорываться сквозь строй, позволяя своей девочке вырваться наружу. Усмехнувшись, когда она понеслась прямо передо мной, сверкая отполированными черными латами, надетыми на белые кости. С оскалившейся пастью, впитывая боль эльфов, до последнего пытающихся сопротивляться страданиям, разрывающим их изнутри.

   Пока она вдруг не остановилась как вкопанная и не оглянулась на меня, чтобы посмотреть расширенными в предвкушении глазами, а пoсле не испарилась бесследно в воздухе, когда рядом заорал Скат. Мы добрались до линии огня нейтралов.

***

Курд не явился. Отправив атаковать нас почти весь свой отряд, рискнув всем, что у него было, чтобы заманить нас в эту ловушку, ублюдок предпочёл следить откуда-то из другого места за происходящим. И я нервно оглядывался по сторонам, пытаясь найти его точку обзoра и не находя. Наступал на корчившиеся на снегу части тел врагов и понимал, что это далеко не конец, что кино продолжитcя до тех пор, пока у режиссера не закончатся готовые сдохнуть вот так бездарно актёры.

   А потом появился он. Из воздуха. Из, мать его, воздуха! В этом грёбаном месте, в котором не смог перемещаться ни один из нас, вдруг появился прямо перед Марком Сэм и, оскалившись, вонзил меч под ребро опешившего эльфа, зашедшего со спины к нейтралу. Οтточенным движением руки вынул его и снова растворился, заставив всех нас насторожиться, согнувшись и приготовить мечи.

   «Не убивать. Можно только ранить. Он мой»

   А в голове: кақого чёрта происходит? Что снова задумал этот пацан…и яростное: «нарвётся же гадёныш…нарвется, чёрт бы его побрал!»

   Стараясь услышать хотя бы дыхание…но в этом шуме сделать это оказалось практически невозможно. Тем более, когда с холмов побежали вниз на нас новые отряды эльфов. Эти останавливались на достаточном расстоянии, чтобы выстрелить из лука, но не позволить управлять своим сознанием.

       Взревел, бросаясь вперед, на обнаглевших тварей, чертыхнувшись, когда раздался еще один предсмертный крик, а внутри смерть Вика отдалась знакомой траурной вибрацией.

***

Их оставалось не больше десятка. Пустыня источала смрад смерти, осевший по всей её поверхности, горячая кровь растворяла снег, окрашивая ставшую ночью черной землю. Я пытался мысленно связаться хотя бы с одним из тех, кто остался с детьми. Но не получалось. Впрочем, я не ощущал их смерти в себе,и только это заставляло идти вперед, а не повернуть к ним назад.

      А потом…потом я не понял, что произошло. Только какая-то мощная сила оттолкнула меня в сторону, и на меня навалилось чье-то крепкoе тело, застонавшее таким знакомым голосом Самуила. Заорал, прицеливаясь и кидая один из кинжалов в стрелка, стоявшего на самой вершине холма. Выродок беззвучно свалился вперед, получив лезвие прямо в глаз. Его добьют мои люди.

   Сам осторожно уложил тяжело дышавшего Сэма спиной на землю и опустился перед ним на колени. Дьявольская стрела этих тварей, способная распороть ему все внутренности,торчала прямо под ключицей.

   – Кретин…заносчивый сопляк, – зная, что навряд ли услышит. Уроды мазали свои стрелы особой отравой, которая за короткое время могла выесть внутренности любому существу, – еще бы немного и всё…всё. Самонадеянный молокосос.

   Трясущимися…почему-то дико трясущимися руками проводить над местом его ранения, стараясь нė коснуться стрелы и испытывая желание придушить этого придурка…напополам с едким ужасом, что можем не успеть её вытащить.

   – Иногда, – оказывается, этот идиот ещё мог разговаривать, закашлялся, поднимая голову, и я осторожно толкнул его обратно за плечи на спину, не позволяя встать – иногда всё же так лучше…лучше, чем то, что могло произойти.

      – Почему?

   Понимая в панике, что его глаза…ярко-синие глаза затуманиваются болью, и он прикладывает невероятные усилия, чтобы держать их открытыми.

   – Нет, молчи. Потерпи. Слышишь? Мокану ты или нет?

   Слабая усмешка побледневшими губами

   – Я-то знаю, кто я…а ты…Ник?

   А я все еще не знал, кто я, не знал, кто он, но уверен был лишь в одном: кем бы ни был мне по крови, этот сопляк, я ощущал, что он все же часть меня. Изнутри. На том уровне подсознания, которому противиться бесполезно. И только что он мне это доказал.

   Он спас мне жизнь. Тoт, который клялся стать тем, кто её отнимет.

***