Мертвая ученица

– Чертова баба, – сказал Брайант. – А могла бы быть неплохим репортером, если б не гонялась за сенсациями.

– Ага, – согласилась Ким. Но выражение лица Трейси она смогла забыть, только когда сержант припарковал машину перед зданием школы.

Вход охраняли двое частных охранников, и Брайанту опять пришлось показать свое удостоверение.

– Может, просто прикрепить его степлером тебе на лоб? – предложила Стоун, размышляя о том, не придется ли им подтверждать свои личности весь оставшийся день.

Войдя в здание, она повернула налево.

– Опять идем в английский класс, командир? – поинтересовался ее спутник.

– А ты можешь назвать еще кого-нибудь, кто говорил бы с нами настолько откровенно? – огрызнулась Ким.

– Не-а. Она действительно очень… откровенна с тобой, командир. То есть, я хотел сказать, с нами.

Инспектор подозрительно взглянула на своего коллегу.

– Доступная – вот слово, которое я искал, – сказал сержант.

Инспектор понимала, что Брайант нарочно пытается шутить, чтобы хоть как-то ослабить напряжение, постоянно накапливающееся после посещения морга. Достаточно было того, что своими находками Китс ненамеренно вызвал у них в головах четкую картину ужасной и кошмарной смерти мальчика, но к этому добавилось еще и то, что теперь им придется расследовать два убийства в условиях полностью функционирующей школы.

* * *

К классу Джоанны Уэйд они подошли в тот самый момент, когда прозвучал звонок, возвестивший окончание второго урока.

Им пришлось отойти в сторону, пока из класса вытекал ручеек смеющихся и болтающих учеников.

Глаза Джоанны вспыхнули, когда она увидела полицейских.

– Инспектор, как приятно вновь видеть вас! – улыбнулась преподавательница.

В ответ Ким просто молча кивнула.

– У вас учился Шон Коффи-Тодд? – спросила она затем.

Учительница тоже кивнула – по ее лицу промелькнула тень, и ее веки мгновенно покраснели.

– Конечно, – ответила она, протирая доску.

– А вы можете рассказать нам, каким он был? – мягко спросила Стоун, давая Джоанне время прийти в себя.

– Очень приятный мальчик. Хорошо воспитанный. Любящий учиться. Правда, он не очень любил, когда его вызывали к доске. Он был умненьким и…

– А были у него враги, о которых вам было бы известно? – Ким чувствовала себя неловко, задавая подобный вопрос о четырнадцатилетнем подростке.

– Мне о таких не известно, – покачала головой Уэйд, поворачиваясь к собеседникам лицом. – Никогда не видела, чтобы он с кем-нибудь ссорился. А почему вы вообще об этом спрашиваете?

– Надо, – ответила инспектор, поняв, что история с убийством еще не дошла до преподавательницы.

– Мне удивительно, что с ним не оказалось его лекарства. Шон, как и все мы, хорошо знал, что значит его болезнь, и прекрасно с ней справлялся – ел только ту пищу, которую готовили специально для него, или ту, которую ему присылали родители…

– Джоанна, это был не несчастный случай, – произнесла детектив.

– Ч-что? – Учительница тяжело опустилась на стул.

– Все было сделано намеренно. Мы теперь знаем, что это был не несчастный случай.

– Вы уверены? – спросила Уэйд, и было видно, что она надеется услышать, что все это – нелепая ошибка.

Ким решила не посвящать ее в подробности того, как орехи попали в организм мальчика.

– Да, уверены, – произнесла она как приговор.

Джоанна покачала головой, словно не могла смириться с очевидными фактами.

– Сначала Сэди, потом Шон… Это не просто…

– А он был как-то связан с Сэди? – поинтересовалась Стоун.

– Мне об этом ничего не известно. – Учительница вновь покачала головой.

– А что вы знаете об этом тайном обществе, о картах?

После того как Энтони Коффи-Тодд признал, что его сын был Пикой, Ким приходилось думать о том, что здесь может существовать какая-то связь, хотя единственным, что связывало с картами Сэди, была ее сестра. Звонок Доусону подтвердил, что он как раз сейчас работает в этом направлении.

– Я знаю только, что Торп… простите, директор Торп ненавидит это общество и старается сделать все, что в его силах, чтобы выжить его из школы, но…

– А вы с ним не согласны? – с удивлением спросила Ким. – Вы что, одобряете такие общества?

– Ни минуты, – быстро ответила учительница. – Но эти его попытки запрета заставили общество уйти в подполье. Когда-то это было орденом, который с гордостью носили все члены, так что было сразу понятно, кто есть кто – среди детей, учителей и родителей. А теперь все вынуждены прятаться…

– А Шон был членом общества? – уточнила инспектор.

– Вот именно об этом я и говорю, – печально улыбнулась Джоанна. – Я бы об этом никогда не узнала.

– Он был общительным ребенком? – задала еще один вопрос Ким, вспомнив, какой замкнутой была Сэди.

– Он не принадлежал к группе самых популярных в классе. – Ее собеседница нахмурилась. – Скорее, он был одним из тех, кто относится к золотой середине. Не самый крутой, но и не самый непопулярный.

– То есть один из тех, кого обычно не замечают? – уточнил Брайант.

– Возможно, – согласилась Джоанна. – Над ним часто добродушно посмеивались за то, что он вечно опаздывал на урок, но Шон…

– Он опаздывал на ваш урок? – заинтересовалась Стоун.