Мертвая зона<br />(Повести)

Испытующе глянув на майора и Амангельды, он готов был уже окрыситься за то, что его так ловко разыграли, но те с озабоченными лицами снова заговорили по-туркменски, и Воронцов так и не понял: видели они или не видели его позор, разыграли его или не разыграли?.. Конечно же разыграли, да еще как! Но не будешь же сам признаваться: «А знаете, я лопух: с собственных следов гипсовые слепки снимал».

Амангельды торопливо попрощался, развернул коня, легко поднялся в седло, махнув на прощанье рукой, стал спускаться по тропе. Оседланные лошади Ковешникова и Воронцова двинулись за ним.

— А мы пройдем пешком, — сказал майор. — За поворотом тропа подходит к дороге, там нас должна ждать машина…

Рослый, плечистый майор пошел впереди, Воронцов — за ним, надеясь, что его конфуз остался незамеченным. Не тут-то было.

— А свою гипсовую галошу, — сказал Ковешников, — закинь подальше, чтоб никто не видел. Я никому не скажу, Амангельды не скажет, а больше никому и знать не надо…

— Зачем же вы так? — только и сказал Воронцов.

— Задел ты маленько старика, он тебя и поучил… А ты не переживай. Учиться не грех. Грех не знать и не уметь…

Воронцов размахнулся и далеко вниз бросил коробку с гипсовым отпечатком. От удара коробка раскрылась, гипс, налетев на камень, раскололся вдребезги, клочья ваты повисли на кустах.

— Так-то лучше, — одобрил его Ковешников. — Отпечатки следов надо держать в голове, а не на гипсе, там оно надежнее.

Совет был что надо, но настроение у Воронцова испортилось всерьез и надолго. Подсидел-таки, чертов старик, и, как щенка, ткнул носом в собственную лужу. А майор Ковешников ему помог: вот, мол, чего ты стоишь… Не очень-то приятно осознавать себя салагой в коротких штанишках.

Воронцов твердо знал, что и месяц, и два будет помнить такой конфуз. Но Ковешников, казалось, уже забыл об этом эпизоде. Остановившись на повороте тропинки, он приложил руку к козырьку фуражки, негромко сказал:

— Нас уже дожидаются. И, кажется, с серьезными новостями…

Воронцов увидел на шоссе вездеход УАЗ-469, а на тропе — бегущих им навстречу двух солдат с автоматами.

Запыхавшись, первый из них остановился перед Ковешниковым, вскинув руку к панаме, доложил:

— Товарищ майор! Лейтенант Дорофеев велел передать! На КСН в районе сухой арчи — след!

— Быстро все в машину! — скомандовал Ковешников. — Игрушки кончились, начинается работа…

Глава 3 ПОИСК

След был свежий. Это видел даже Воронцов, не слишком искушенный в следопытстве. Отпечатки чарыков пересекали взрыхленную бороной контрольно-следовую полосу, тут же возвращались обратно.

Ковешников, рассматривая «почерк» нарушителя, негромко ругнулся:

— Ишь натоптал, паразит замухрышный! Не сразу и разберешь!

— Как это понять — «паразит замухрышный»? — спросил Алексей.

Конфуз с собственными следами, которые Воронцов заливал гипсом, научил его осмотрительности, но уверенное замечание майора он все же не мог принять на веру.

— Так и понимай, — ответил Ковешников. — Терьякеш[14] тут побывал шалый. Не таился, ухищрений не применял и попер куда-то в горы, где ни границы, ни троп, ни жилья и в помине нет.

Алексея подмывало спросить, откуда все так точно узнал майор, но и неискушенному наблюдателю было ясно, что след действительно не вел ни к границе, ни в сторону аулов, расположенных в предгорьях, а уходил по каменистому ущелью вверх, туда, где на крутых скалах едва ли могло быть какое-нибудь жилье.

Таким же недоумевающим, как и Воронцов, выглядел лейтенант Дорофеев — молодой начальник заставы, на участке которого случилось нарушение границы.

— Посвети-ка еще, сынок, — сказал Дорофееву Ковешников.

Дорофеев включил следовой фонарь, опустил его к земле. Ослепительно белый луч выхватил из темноты склонившуюся над следом фигуру майора, а перед ним — отпечатки обуви нарушителя на взрыхленной поверхности, такие четкие и ясные, что видны были попавшие в след с краев комочки грунта. Эти комочки и еще не стершаяся выпуклая полоска от косой трещины на пятке правого чарыка означали: кто-то бродил по КСП совсем недавно.

— Нарушитель прошел до того, как поднялся ветер, — сказал Ковешников. — Выехали мы из комендатуры около четырех. В двадцать минут пятого подул утренничек, сначала порывами, потом засифонил полным ходом… Сейчас без четверти пять. Значит, давность следа не больше часа.

— Я что-то не засек, когда утренник подул, — сказал Воронцов, — в машине ветер все навстречу…

— Из машины тоже можно приметить по листве кустов и деревьев, — ответил Ковешников. — Ну что ж, давайте разбираться, кто здесь побывал.

— Разве и это можно узнать?

— Захочешь, и характер узнаешь… Вот смотри: на пятке правого чарыка — трещина. Аккуратный человек чарык зашьет, а этому наплевать. Сразу видно, лодырь, разгильдяй… Правую ногу ставит «полуелкой», левую волочит. Энергичный ставит ноги прямо, параллельно. А этот наверняка замухрыш, шаромыга, и весу-то в нем килограммов пятьдесят вместе с торбой…

— Однако пятка следа заглублена больше, чем носок. Нарушитель — человек в возрасте, — заметил Дорофеев.