Читаем Мертвая зыбь полностью

- Господа, неужели вы думаете, что гражданская война, голод и возврат к нэпу не посеяли разочарование, неверие в революцию? Дальше, прошу не обижаться, но вы, господа, судите примерно как в басне Крылова: сильнее кошки зверя нет. А кошка нас кое-чему научила, хотя бы конспирации. Мы имеем своих людей во всех звеньях советских учреждений и имеем возможность отводить удары... Надеемся, нам удастся договориться со штабами соседей, в частности в Польше. Кстати, в Эстонии уже договорились. Они убедились в нашей силе. У нас прекрасно налажена связь с нашими представителями в Ревеле, вы их знаете. Организован тайный пропускной пункт - "окно" на границе! Наконец, господа, сидя здесь, в Берлине, трудно иметь представление, что делается в Москве, в России.

Наступило долгое молчание.

- Поблагодарим дорогого гостя, - сказал фон Лампе.

Когда дверь за Якушевым закрылась, Чебышев сказал:

- Господа, это опасный человек. "Трест" - мистификация ГПУ.

- Нельзя швыряться такими обвинениями. Англичане и поляки утверждают, что в России существует сильная подпольная организация, - возразил Лампе.

- Если ГПУ столь бдительный враг, то почему все-таки наши люди проникают на советскую территорию? В самом деле, выходит, по-вашему, что сильнее кошки зверя нет, - не без яду, наклоняясь к Чебышеву, сказал Климович.

Шульгин промолчал, но позднее оказалось, что он поверил в "Трест".

Якушев предвидел подозрения и на всякий случай с возмущением говорил Арапову:

- Милый друг, больше всего меня тревожит конкуренция между ОРА и ВМС. Ежели мы свяжемся с Врангелем, Марков будет трубить, что "Трест" сомнительная организация, а ежели мы пойдем к марковцам, то же самое будут утверждать Климович и его присные. Вот и вертись как хочешь...

И в самом деле, "Трест" оказывался перед дилеммой: отдать предпочтение ОРА или ВМС? В Якушеве кипел азарт игрока. Игра была сложной: с одной стороны, конкуренция эмигрантских организаций ослабляла их, а с другой раздоры ВМС и ОРА ставили под удар "Трест".

Вторую неделю Якушев жил в Берлине. Это была пора инфляции. Меняя английскую бумажку в один фунт, он получал 50-миллиардную ассигнацию в немецких марках. Но все вокруг, на Курфюрстендамм, кипело: кафе, биргале, вайнштубе, нахтлокали переполнены спекулянтами. В унтергрунде - подземке Якушев видел рабочих с заострившимися лицами, угрюмых... По улицам бродили люди, злыми глазами смотрели на хорошо одетых господ, главным образом иностранцев.

В кафе "Аквариум", близ Зоологического сада, Якушев встретился с Артамоновым.

- Беда! Баумгартен узнал о том, что вы встречались с Климовичем. Марков рвет и мечет! Климович и Марков - это ведь враги, николаевцы и врангелевцы - непримиримые лагери.

- Не вы ли сами проболтались?

- Даю слово - нет...

- Тогда Арапов...

- Они ждут вас на Лютцовштрассе.

Якушев понял - надо идти.

- Голубчик! - встретил его Марков и даже облобызал.

"Иуда", - подумал Якушев и, оглядевшись, увидел всю компанию Маркова Баумгартена, Тальберга и каких-то незнакомых ему людей. "Суд", - мелькнула мысль. И действительно, Марков начал с того, что тут же назвал его интриганом и чуть не предателем.

Пришлось перейти в наступление:

- Это что - допрос? Тогда ответьте мне, как могло получиться, что приглашение на наш съезд попало к Гершельману после того, как съезд кончился? Я видел слезы на глазах наших людей, когда они узнали, что вашего представителя не будет! Нет, погодите... Как могло получиться, что я два дня добиваюсь вас, а дверь вашей канцелярии на Лютцовштрассе на замке? Я продлеваю командировку в Берлин, рискую головой, срываю с места наших молодых друзей, жду и... оказываюсь в пустоте, в одиночестве? Что прикажете делать? Если вам угодно - полковник фон Лампе поступил по-джентльменски. Он, по крайней мере, принял меня и выслушал... Хотя я возмущен позицией Климовича, знаете ли вы, куда гнет этот авантюрист?

Марков хлопал глазами и вздыхал. Наконец сказал:

- Хорошо. Оставим это. Готовы ли вы к перевороту?

- А вы готовы! - воскликнул Якушев. - Имя? Назовите имя будущею хозяина земли русской?

Марков в растерянности молчал.

- Голубчик, - сказал он, - вы должны понять...

- А мы назвали это имя на нашем съезде: его императорское высочество Николай Николаевич! Буря восторга! Другого люди не знают и знать не хотят!

- Но единственная преграда - великий князь стар и бездетен. Неприемлем как претендент на престол с легитимной стороны. Существует закон о престолонаследии. Мы понимаем ваши чувства, но вы поступили неразумно...

- Поступили, как велит совесть!

- Наконец, Европа...

Якушев крепко выругался.

- Милейший! Не забывайте, у иностранцев деньги. Без займов мы не можем...

- Николай Евгеньевич! Не великие князья Кирилл и Дмитрий Павлович, а его императорское высочество Николай Николаевич! И вот вам наше последнее слово: если вы не поддержите нас - мы отойдем от вас, а на Европу нам...

- Ах, как вы выражаетесь, голубчик! Утро вечера мудренее. Завтра потолкуем наедине...

Якушев оглянулся. Даже Тальберг с Баумгартеном смотрели на него с одобрением. Партия была выиграна. Суд над "Трестом" не состоялся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Огни в долине
Огни в долине

Дементьев Анатолий Иванович родился в 1921 году в г. Троицке. По окончании школы был призван в Советскую Армию. После демобилизации работал в газете, много лет сотрудничал в «Уральских огоньках».Сейчас Анатолий Иванович — старший редактор Челябинского комитета по радиовещанию и телевидению.Первая книжка А. И. Дементьева «По следу» вышла в 1953 году. Его перу принадлежат маленькая повесть для детей «Про двух медвежат», сборник рассказов «Охота пуще неволи», «Сказки и рассказы», «Зеленый шум», повесть «Подземные Робинзоны», роман «Прииск в тайге».Книга «Огни в долине» охватывает большой отрезок времени: от конца 20-х годов до Великой Отечественной войны. Герои те же, что в романе «Прииск в тайге»: Майский, Громов, Мельникова, Плетнев и др. События произведения «Огни в долине» в основном происходят в Зареченске и Златогорске.

Анатолий Иванович Дементьев

Проза / Советская классическая проза
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза