Мертвая зыбь

Ему показалось, что он ослышался. Он вспомнил: "Сегодня девятнадцатое, по-старому шестое декабря, тезоименитство царя Николая Второго. По ком же панихида? По нему, конечно. Кто же, как не он, "убиенный"... Однако как эти господа здесь осмелели. В Казанском соборе - панихиду... Вот почему мне назначили здесь свидание".

Он повернул голову, поискал и сразу увидел того, кто его ждал, пошел к выходу и услышал, что его догоняют.

Это был старый знакомый, тайный советник Александр Сергеевич Путилов, землевладелец Рязанской губернии, воспитанник Александровского лицея. Они когда-то познакомились у Донона, на обеде бывших воспитанников лицея.

- Ну, дорогой мой, - сказал Якушев, - такой смелости я не ожидал, панихиду по государю в Казанском соборе...

- А день-то какой?.. Николай Мирликийский, тезоименитство его величества.

- Давно мы не виделись, давно... Сколько воды утекло с пятнадцатого года. Где бы нам побеседовать?

- А тут, напротив... Кафе "О'Гурмэ". В доме Зингера.

- Кстати, я не завтракал.

Они устроились за столиком в глубине небольшого зала. Толстенькая, румяная дамочка наклонилась к ним, обнаружив пышный бюст.

- Отведайте наш знаменитый "курник".

- Это что такое?

- Рекомендую. Вроде пирожка с курочкой, запеченной в тесте. Прелесть.

Когда она ушла, Путилов сказал:

- Как вы вовремя уехали в Москву, Александр Александрович.

- Потому цел и невредим. А вы?

- Я тоже вовремя укатил в Новгород. Вы, говорят, прекрасно устроены.

- Недурно. Даже хорошо.

- Для кого?

Якушев усмехнулся:

- Для дела, для нашего, общего...

- Мы тоже тут не бездельничаем.

- Надеюсь.

- Видели, сколько народу было на панихиде?

- Человек сто... Все ваши?

- Наши единомышленники. - Путилов оглянулся. В этот час в кафе было занято только два столика.

Они продолжали разговор, понизив голос:

- Сегодня, по случаю тезоименитства, мы решили собраться у баронессы Мантейфель... Вы ее знали? Ах черт, я никак не привыкну к конспирации, но конспирировать с вами смешно, mon cher ami*. Мы ждали вашего приезда, вы единственный из наших, удостоенный высокой чести - аудиенции у его высочества. Вы не откажетесь рассказать нам, о чем шла речь?

______________

* Мой дорогой друг (франц.).

- Буду счастлив. Кроме того, у меня есть некоторые предложения, я могу даже сейчас вам сказать, в чем дело. Речь идет об объединении наших усилий. Питер без матушки Москвы не может, и Москва без Питера тоже... Здесь, мне кажется, сохранились люди, именно здесь...

- Мы находимся, mon ami*, я бы сказал, в начальном периоде. Пока у нас только ядро, но люди решительные, они горят энергией, и горючего материалу много... Вы можете судить по тем, которые пришли на панихиду по императору. Это уже традиция, в прошлом году было вдвое меньше.

______________

* Мой друг (франц.).

- Значит, вы знаете не всех этих людей?

- Знаю... некоторых.

- А не думаете вы, что среди этих людей могут оказаться...

- Возможно.

- Это - риск...

- Риск. Но всегда можно сказать, что убиенных Николаев у нас было немало... в германскую войну хотя бы.

- Наивно. Но с другой стороны, для подогревания верноподданнических чувств полезно... Значит, вы меня приглашаете. Я очень рад. Рад потому, что лично я восхищаюсь смелостью, мужеством наших питерских собратьев и вместе с тем не могу скрыть от вас тревоги. Не слишком ли вы рискуете... Не лучше ли выжидать, накапливать силы, чем подогревать монархические чувства опасными для наших единомышленников демонстрациями? Но я вижу, что вы хотите мне возразить? Отложим этот разговор до вечера. Отложим?

- Да. У входа в Летний сад около пяти часов вас будет ждать молодой человек во флотской шинели. Вы спросите его: "Который час?" Он ответит: "На моих часах - полдень". И приведет вас к нам. Теперь, если позволите, я покину вас.

Он ушел.

Пышная дамочка в кружевном переднике с умилением смотрела, как Якушев уплетал "курник".

- Вы ведь не петербуржец?

- Почему вы так думаете?

- Я вас не видела. У нас бывают все.

- Представьте, я - петербуржец. Но живу в Москве.

- Изменили Петрограду. Нехорошо, - она кокетливо усмехнулась. - А ваш приятель - наш верный клиент. Он ведь тоже из бывших.

- Скорее из настоящих, - сказал Якушев.

Дамочка с удивлением взглянула на него и отошла.

"Именно из "настоящих". Это не Ртищев, болтун и рамолик. Путилов настоящий враг. "Объединение усилий" ему явно не понравилось. Ну посмотрим..."