Мертвая

Почему-то приезжие не оценили близость к болоту. Подумаешь, смрад. Болотный газ имеет характерный запах и всего-то надо, что недельку-другую потерпеть, а там оно и пообвыкнется. Комарье? Сейчас-то зима, чему стоило порадоваться, но вот весной, когда местные твари кровососущие выходили из спячки, становилось не по себе. Я как-то наведывалась, хотела оценить, насколько и вправду недвижимость эта невыгодна, а то предложили пару десятков домишек по сходной цене. Встретили меня запах тухлых яиц и темный, звенящий воздух. Гнуса здесь было столько, что местные дамы и в жару предпочитали носить глухие платья и шляпки с длинной вуалью,и почаще.

Вода не уходила. После дождей на дороге, к слову, совсем не на мостовой, которая значилась на проекте – я не поленилась заглянуть в архивы Ратуши – оставались лужи. Они держались долго, поскольку гравия в песке было мало, а сам песок уже напоенный болотною водой не спешил пропускать воду. В лужах заводились мелкие белесые черви. И головастики.

Детвора радовалась. Взрослые… ладно лужи, но когда в твоем собственном подвале вода стоит по щиколотку,и в ней привольно чувствуют себя мелкие водяные змейки, поневоле заходить стараешься в этот подвал пореже. Со времени прошлого моего визита мало что изменилось. Разве что краска на одинаковых некогда заборчиках пооблупилась, сами они просели, как и домики. Одни ушли в болотистую рыхлую почву больше других, да еще и обзавелись зеленым мхом на крышах. Этот разрастался с неудержимой силой, разрушая дрянной шифер и придавая домикам несколько сказочный вид.

Поворот. И ещё один. Брызги. Грязь. Свист местной уже слегка одичавшей детворы. Сколь знаю, за дома здесь просили совсем немного, вот и находились желающие. Например, моя тетушка. Ее дом выделялся среди прочих траурно-черным цветом крыши. Блестела свежая черепица. А черный забор, вынуждена признать, смотрелся даже стильно.

– Мило, – произнес Диттер.

Летом, когда двор зеленеет, все это, должно быть, смотрится не в пример приличней, но и теперь, на фоне черной земли, забор выделялся. А уж надпись на нем…

«Похоронная контора Грохама. Устроим идеальные похороны».

Надпись немного выцвела, самую малость смылась, но продолжала радовать глаз неуместно ярким алым цветом. Вдоль забора выстроились в рядок венки из искусственных цветов. Пропитанные воском лепестки держались крепко, не спеша опадать на грязную землю. Чуть дальше во дворе, кое-как прикрытый рогожкой, дремал катафалк. Тетушка, выкупив соседний дом, устроила в нем выставочный зал, а рядом возвела и конюшню, где теперь скрывалась пара темных тяжеловозов. Из конторы навстречу выскочил темноволосый паренек того тошнотворно-смазливого вида, за который просто и без изысков тянет дать в морду. Даже мне.

Я покосилась на Диттера, отмечая сжатые кулаки.

– Господа, – нарочито бодро воскликнул паренек, распахивая зонт над моей головой. – У вас горе?! Вы прибыли туда, где вам помогут!?

– Чем? – поинтересовалась я.

– Всем, – он прилип губами к моей руке. – Мы будем счастливы взять тягостный груз похорон на себя…

Нас приняли за клиентов… Я переглянулась с Диттером. А собственно говоря, почему бы и нет? И подхватив его за руку, произнесла:

– У нас горе… такое горе… родственница умерла.

Взгляд управляющего оценил и мой наряд. И украшения. И тросточку Диттера, правда, паренек еще немного сомневался, все ж наряд инквизитора несколько выбивался из впечатления всеобщего благополучия, но мало ли какие у богатых причуды.

– Какая? – уточнил он.

Мы шли по узенькой дорожке, выложенной камнем. Управляющий прыгал рядом, при этом умудряясь держать над головой зонт. Я его недооценила. Опыта маловато, но в целом…

– Близкая, – горестно вздохнула я. – Троюродная тетушка по материнской линии…

Управляющий козликом перескочил через лужу и, в поклоне, распахнул перед нами дверь. Гм… а к мальчику стоит приглядеться. Немного подучить… одеть опять же… смазливости поубавить…

– И мы хотели бы отправить старушку в последний путь.

Я вошла. Огляделась.

Так… а тетушка вполне обжила местечко. Выставочный зал небольшой, но не то, чтобы уютный, все ж не тот термин, который похоронной конторе подходит, скорее грамотно выстроенный. Две зоны, одна из которых освещена получше. Здесь выставлены дорогие гробы… как дорогие? Для этих мест. Дубовый вот вижу. В темном цвете. В белом, который довольно-таки изящен. Винный окрас… позолота или серебро. Темная бронза накладок. Атлас. Шелк. Груды искусственных цветов, которые выглядят почти настоящими. А мне подсунули какую-то пакость… вот она, как познается, родственная любовь. Я вздохнула и погладила ближайший гроб. Наклонилась. Понюхала. Пахло воском и канифолью. За гробами ухаживали и весьма бережно.