Мертвее не бывает

Крыло № 700 пристроили к школе совсем недавно. В нем были широкие, просторные коридоры с окнами на потолке и классы с исправными кондиционерами. Мало кто заходил так далеко от центрального здания перед началом уроков — разве что ребята, посещавшие специальные занятия в лабораториях или какие-нибудь факультативы. Так что все, кто встретился мне по пути, двигались так, как будто имели четкую цель, как будто спешили куда-то, где их ждали.

Примерно в середине коридора находилась дверь с табличкой «ПУБЛИКАЦИИ», под которой висел распечатанный плакат с названием школьного альбома: «ВЗМАХ КРЫЛЬЕВ».

Я толкнула дверь и вошла в большую комнату, выкрашенную в нетипичный для школы темно-синий цвет. У дальней стены в ряд стояли компьютеры, а на ближней висели книжные полки. Примерно треть пространства занимала картотека, рядом с которой располагался стол для совещаний. Там же ютились маленькие неубранные рабочие столики. На них сидели пять-шесть ребят и смотрели на гигантскую белую доску на стене сбоку. Та была покрыта распечатанными страничками — видимо, первыми набросками нового альбома.

Одна из девочек говорила. У нее были короткие кудрявые волосы, очки в тонкой оправе и темно-оливковая кожа. Она была одета в мешковатую толстовку с надписью «ГАРВАРД».

— Нет смысла делить участников по году обучения. Эту категорию используют всего шесть кружков. — Она указала на список с названиями. — Мы либо перечислим их по алфавиту, либо сгруппируем по виду деятельности. А вообще… и то и другое. По алфавиту в каждом виде деятельности.

Один из мальчиков открыл рот, чтобы ответить.

— Успокойся, Чад, — сказала она. — Это мое последнее слово.

Они разбрелись по комнате, не обращая на меня никакого внимания. Я стояла у двери, не зная, к кому подойти.

Наконец кудрявая девочка подняла на меня взгляд.

— Такое ощущение, что ты потерялась.

— Я ищу… — Я посмотрела в бумажку, которую дала мне школьный секретарь. — Эллиота Килимако. Он здесь?

— Хмм… значит, Эллиота ищешь… Он здесь? — спросила она громким голосом, уперев руки в бока и обведя взглядом всех присутствовавших. — Знаете, о ком я? О парне, который отвечает за альбом! Потому что простой девчонке, конечно, не по силам быть редактором альбома. Ну, так что, видел кто этого великого мужчину?

Никто даже не поднял на нее глаз. Только крупный парень со светло-каштановыми волосами, небрежно уложенными вверх, произнес:

— Ты что, таблетки сегодня забыла выпить?

Она не обратила на него внимания и снова повернулась ко мне.

I — Эллиот Килимако — «это я.

— Извини. — Она не могла мне так сразу и сказать? Имя-то у нее правда мальчишеское.

— Вот это да! — завопила она, округляя глаза в притворном ужасе. — Девочка по имени Эллиот! Глушите печатные станки — срочно в номер эту новость!

— Постой, ты серьезно? — переспросил мальчик, стоявший рядом с каким-то гудящим аппаратом примерно в метре от нее.

Эллиот закатила глаза.

— Это не печатный станок, Кевин. Это лазерный принтер.

Если бы я не успела уже сто раз пожалеть об обещании, данном миссис Смолл, в этот момент чаша моего терпения точно бы переполнилась.

— Что привело тебя в наш скромный уголок, Алексис? — спросила она. — Ты же обычно сидишь во дворе с людьми поважнее нас.

Так она меня знала?

Она начала притопывать ногой, ожидая ответа.

— Эээ… Можно попросить тебя кое о чем?

— Слушаю тебя.

Я понизила голос, хотя на нас вроде бы и так никто не обращал внимания.

— Я хотела спросить, можно ли включить в альбом страничку, посвященную памяти Лидии Смолл? Если вы, конечно, уже не придумали что-то другое.

Эллиот продолжала смотреть на меня напряженным, вопросительным взглядом.

— Извини, но нет. Не получится. Хорошего тебе дня.

И она собралась уходить.

Постой! — воскликнула я. — Ты что, шутишь? Ты же знаешь, что она погибла?

Эллиот пожала плечами.

— Даже если бы не знала — а я знала, — догадалась бы. Ты же просишь посвятить страницу ее памяти.

— Но… — Я решила сменить тактику. — Это было бы очень важно для… некоторых людей.

— А, понятно. — Она шумно выдохнула через нос. — Ну, это ничего не меняет.

— Ты что, серьезно?

Эллиот снова уперла руки в бока и слега наклонилась ко мне.

— Хорошо, давай ускорим разговор. Сейчас ты должна спросить: «Что она тебе сделала, что ты так к ней относишься?»

— Эээ, нет, — пробормотала я. — Про Лидию такого лучше не спрашивать.

— Ты права, — кивнула она и наклонилась ближе. — Потому что я скажу, что мне сделала твоя подружка. В прошлом году — вряд ли ты в курсе, ведь до сегодняшнего дня ты не знала о моем существовании, — моя старшая сестра заканчивала школу. У нее нашли рак, поэтому ей пришлось пропустить последние два месяца учебы.

Внезапно у меня вспотели ладони. Я не понимала, как все это могло быть связано с Лидией. Неужели сестра Эллиот умерла и ей не посвятили страницу в альбоме? Почему все истории заканчивались смертью и страданиями?