Мертвец

Ещё Ву знал много усыпительных историй – это такие истории, от которых здорово хочется спать. В усыпительные истории мы не поверили и в доказательство Таратыгин рассказал одну, и мы тут же заснули (странно, но, сколько впоследствии я ни старался, вспомнить хотя бы одну из этих диковинных сказок я не мог).

Помимо этого, Ву мог исчезать на Луну, поскольку, помимо большого настоящего корабля, у него имелся ещё и малый телепортационный прибор ограниченного радиуса действия. На спутник Ву путешествовал в поисках особых окислов, необходимых для починки, причём Таратыгин рассказывал, что Ву и его тоже брал. И в доказательство демонстрировал красновато-жёлтый, по цвету точь-в-точь как Луна после заката, камень.

Один мальчик сказал, что на Луне нет воздуха и туда нельзя путешествовать, на что Таратыгин отвечал, что любой дурак знает, что на Луне нечем дышать, это ясно. Поэтому они с Ву посещали Луну в особом воздушном пузыре.

Кроме Луны они посетили Таити, Суэцкий канал и ещё несколько мест на планете Земля.

Мы страшно завидовали такой дружбе и до жути хотели познакомиться с Ву, однако Таратыгин говорил, что ещё не время. К тому же Ву сейчас чрезвычайно занят ремонтом своего корабля, а тут намечаются большие сложности. Потому что для починки нужен дюралюминий, а он стоит денег. Нам так хотелось познакомиться с Ву, что мы стали собирать деньги на покупку этого материала. Тащили кто сколько мог. Я пожертвовал сто рублей – половину своих сбережений, Таратыгин собирался уже идти в пункт приёма металлов, но тут вдруг всё закончилось самым драматическим образом.

В субботу Таратыгин пригласил нас на встречу с Ву и велел прихватить сухарей и овсяного печенья – это Ву больше всего уважает. Овсяного у меня не было, было простое очень вкусное самодельное, я его и взял.

В субботу мы отправились на контакт с внеземным разумом, Таратыгин ждал нас недалеко от своего дома, стриг какую-то зелёную травку. Он собрал дань в виде печенья, и мы двинулись к гаражу.

Ву оказался ничуть не инопланетянином, а обычной толстой серой крысой, папаша Таратыгина убил её совком для золы, и, когда мы вошли в калитку, он как раз выносил её, держа за хвост.

Правда, тогда мы ещё не знали, что это Ву. Но почти сразу узнали – Таратыгин пришёл в настоящее бешенство и бросился на отца. Он вопил, что это не крыса была, а замаскированный пришелец, что он умел не только разговаривать, но летать одним усилием воли…

Но отец его смеялся и вертел крысу над головой.

Если говорить короче, Тыратыгин схватил туристический топорик, и оттяпал своему отцу два пальца на левой руке. Скрутить его помог только укол со снотворным – пришлось вызывать настоящих санитаров. После этого Таратыгина увезли в область и никто его больше не видел.

История эта стала широко известна. И все родители, дети которых общались с Таратыгиным, стали присматриваться к своим отпрыскам повнимательнее, в опасении, что тот смог нас заразить вирусами безумия.

А я потом часто думал – а что, если на самом деле та крыса была инопланетянином? Мы ведь так и не смогли с ним поговорить».

* * *

Я перечитал написанное, поправил, снова перечитал и остался доволен. Получалось. Нормально так получалось, для самого неожиданно. Хотя и времени много ушло, почти два часа. Я сравнил с первыми опытами и увидел, что прогресс есть. К моему удивлению, сочинять оказалось довольно несложно. Раньше вот я читал, что многие писатели не могут целый день ничего написать, сидят, мучаются, волосы рвут в поисках вдохновения, взбодряют себя разными взбодрителями. А у меня как-то спокойно, без напряга.

Может, у меня действительно склонности?

Это было хорошей новостью. Раньше я склонностей за собой не замечал, а теперь вот обнаружил. А что? В нашем городке нет никаких великих людей, кроме Секацкого. Но Секацкий по большому счёту тоже не наш, его сюда сослали. Так что никого. А тут я. А вдруг я и есть он, новый Гоголь? По телику говорили, что нового Гоголя нам очень не хватает. И ещё говорили, что этот Гоголь должен явиться не из испорченных культурных центров, а от земли. Короче, из глубинки, из провинции. Как сказал бы Вырвиглаз, из нашей родимой Жопорыловки.

Вообще, конечно, интересно всё это.

Но как это довести до сведения Катьки… Ну, что я новый Гоголь? Если так сказать, то она подумает, что я просто дебил, значит, надо как-то по-другому, тонко…

Я убрал свои записи, хорошенько их спрятал, почистил зубы и устроился спать. А перед сном немного попродумывал тактику. Можно взять и пригласить Катьку в гости, чем-нибудь завлечь. Ну, допустим, сказать, что у меня есть что-то ценное для их музея. А когда она придёт, я как бы невзначай забуду тетрадку на столе, а Катька прочитает. И подумает…

Или я встречу её с тетрадью в руке, а она спросит: что это у тебя?

А можно ещё так…

Ну, дальше я уснул.

Глава 12 И негра не убили, и щеночек спасся

Утро началось плохо. Может, в этом есть знак? Может, я сова? В том смысле, что так рано подниматься не следует, а следует отдыхать? Я отдыхаю, а утро в это самое время течёт само по себе…