Мертвецы не катаются на лыжах

Внимание хозяйки снова отвлек покупатель — на сей раз элегантная молодая француженка, которой были нужны солнечные очки. Правда, синьоре Веспи не удалось ей ничего продать: то, что она предложила покупательнице, было тою отметено как безнадежно лишенное шика. Не успела дверь закрыться за француженкой, как синьора Веспи продолжила:

— Дорогой бедный Фриц. Сколько раз он мне говорил: «Роза, вы должны гордиться своими сыновьями. Они остались в долине, но они умнее меня». Это, конечно, было неправдой, но мне были так приятны его слова. И, конечно же, Джулио действительно был умен, очень умен. Вы знали моего Джулио, синьор?

— Увы, нет, — ответил Генри. — И очень об этом сожалею. Я столько наслышан о нем.

— О, вы molto simpatico[25]. Хотите посмотреть фотографию Джулио? Пойдемте, я вам покажу. Мария!

В ответ на зов синьоры Веспи из внутренних семейных покоев по лестнице, стуча каблучками, спустилась хорошенькая светловолосая девушка.

— Моя дочь, — представила ее Роза. — Она приглядит за магазином, пока меня не будет.

Мария робко улыбнулась инстуктору, которого синьора Веспи уже вела во внутреннее помещение. Генри, как от него ожидали, восторженно высказался о выдающейся красоте и благородном характере, которым наверняка обладал молодой человек, уверенно смотревшими с фотографии в задрапированном черным крепом алтаре на каминной доске. Потом сделал комплимент хозяйке по поводу ее захламленной гостиной и в конце восхитился великолепием новой радиолы.

— Это радиола Джулио, — с печальной гордостью объяснила Роза Веспи. — Ему ее прислали аж из Милана. Да, мальчик был очень умен и зарабатывал много денег на туристах. Машину мы отдали Пьетро, потому что сами слишком стары для таких вещей. А радиола… она потрясающая, правда? И очень дорогая. Марио не разрешает ею пользоваться. Когда он вернется, я заставлю его показать ее вам…

Она положила ладонь на крышку радиолы, когда из двери раздался резкий окрик: «Роза!»

Генри обернулся и увидел Марио. У себя дома старик обрел достоинство и властность, каких Тиббет в нем не подозревал. Он выглядел усталым и озабоченным, но заставил себя улыбнуться и сказал:

— Добро пожаловать в мой дом, синьор. Надеюсь, моя жена не утомила вас своей болтовней.

Потом, повернувшись к Розе, добавил:

— Незачем надоедать джентльмену в такой момент какими-то радиолами. Он хочет поговорить об убийстве, да?

— Я надеялся перекинуться с вами словечком, Марио, — подтвердил Генри. — Давайте выпьем вместе.

— Роза! — повелительно сказал жене Марио, — Вермут… вино… быстро!

— Нет-нет, — запротестовал инспектор. — Я вас приглашаю. Может быть, мы могли бы пропустить по стаканчику в баре «Шмидт»?

Марио внимательно посмотрел на Генри.

— Как пожелаете, синьор. С удовольствием.

Бар «Шмидт» был забит местными, по обыкновению собравшимися выпить в середине дня. Застоявшийся запах чеснока, черного табака и вермута облаком висел над обшарпанным залом с деревянными стенами, окна которого, по предположению Тиббета, не открывали с предыдущего лета, если открывали вообще. В смешанном гуле голосов в равных пропорциях различались итальянский, немецкий и диалект местных горцев — ладино[26].

Марио был встречен завсегдатаями с явным дружелюбием, но не без примеси любопытства, которое сменилось уважительным смущением, когда в его спутнике узнали инспектора. Для вновь пришедших освободили место на одной из сильно потертых скамей, и Генри заказал два стакана сладкого темного вермута.

Когда они обменялись положенным «Salute»[27] и чокнулись, Тиббет сказал:

— Я хотел поболтать с вами, Марио, потому что, уверен, вы можете помочь мне понять, что на самом деле представлял собой Фриц Хозер. Как я выяснил со слов вашей жены, вы хорошо его знали. Расскажите мне о нем.

В тот же миг, как по команде, в зале наступила мертвая тишина. Генри понял, что все, затаив дыхание, ждут ответа Марио. Старик медленно покрутил свой стакан, потом ответил:

— Думаю, все женщины слишком много болтают, синьор. Хозер заходил к нам изредка — наши отцы дружили когда-то, и он навещал нас в память о прошлом. Моя жена очень гордилась этим, и теперь ей нравится думать, будто мы были большими друзьями. Но это не так.

Группа мужчин в другом конце зала заговорила приглушенными голосами, а один из них рассмеялся и сплюнул.

— В любом случае вы могли бы сказать, каким он был человеком, — заметил Генри.

И снова зал замер в неловком ожидании ответа.

По некотором размышлении Марио сказал:

— Он был очень умным человеком, а по отношению к нам — всегда вежлив и добр.

— И щедр?

— Щедр? Не понимаю.

— Я подумал: раз он был богат, может быть, делал вам подарки — вам и вашим сыновьям, — предположил Тиббет.

Марио решительно тряхнул головой и коротко ответил:

— Никогда.

А потом прибавил:

— Хозер был не тем человеком, который раздает подарки.

Генри не стал углубляться в эту тему.

— Надеюсь, это происшествие не скажется на деревне отрицательно — я имею в виду, с точки зрения притока туристов.