Мертвецы не катаются на лыжах

И отвернулся, ясно давая понять, что больше не задерживает инспектора. Генри тихо вернулся в освещенную солнцем спальню, быстро прошел мимо неподвижной хрупкой фигурки, лежащей на кровати, и оказался в прохладном, пахнущем сосной коридоре.

Глава 14

Случались в жизни моменты, когда Тиббет ненавидел свою профессию, и сейчас был один из них. Он с глубоким отвращением готовился к тому, что предстояло сделать в течение дня — провести окончательную проверку, выполнить последние действия и стянуть сеть улик вокруг человека, которого лишь отчаяние привело к ужасному поступку.

Генри решил взбодриться, самостоятельно спустившись в деревню на лыжах.

На полпути он догнал свою группу, члены которой доблестно, хотя и не очень успешно пытались освоить поворот на параллельных лыжах. Пьетро помахал ему, и Генри, вихляя, остановился возле Каро, ожидавшей своей очереди. Группу пополнили новички — итальянская супружеская пара и молодой немец, поэтому Пьетро был очень занят: выкрикивал указания и советы на трех языках.

— Это чертовски трудно, — сказала Каро. — Похоже у меня никогда не получится. Вы к нам присоединитесь?

— Добро пожаловать обратно, Энрико! — крикнул Пьетро, с неправдоподобной легкостью перебирая лыжами, словно танцор, исполняющий шуплаттлер[30]. — Вы приехали учиться повороту на параллельных лыжах? Как раз вовремя.

— Боюсь, что нет, — ответил инспектор. — Мне нужно в деревню. Смешная была идея, будто на лыжах я спущусь быстрее, чем на подъемнике.

— Ага! Храбрец-одиночка на горных лыжах! — Пьетро очаровательно рассмеялся. — Значит, занятия больше не нужны? Сегодня спуск по первому маршруту, завтра по третьему, а послезавтра, глядишь, и с Галли?

— Хорошо вам смеяться, — сказал Генри. — Как, черт возьми, вы это делаете? — воскликнул он, когда Пьетро, воткнув палку в снег, одним молниеносным движением, удерживая лыжи строго параллельно, в прыжке обернулся вокруг нее.

— Просто вот так! — Инструктор повторил свой номер на одной ноге, сорвав аплодисменты всего класса.

— Вы в этом сезоне еще не спускались с Галли, Пьетро? — спросил Джимми. Все с благоговейным ужасом посмотрели на устрашающее ущелье неподалеку от трассы подъемника, которое было немногим шире трещины и обрушивалось вниз белым пенистым водопадом.

— Нет, это пока запрещено. Там небезопасно. Но скоро я по нему спущусь — вы увидите. Теперь уже очень скоро. Вжик! — Пьетро сделал быстрое, как вспышка света, движение от плеча к колену. — Вот так. Почти отвесно. Benissimo![31]

— Ужасно! — возразил Джимми. — Не вздумайте повести нас туда.

— Возможно, уже на следующей неделе, — поддразнил его Пьетро. — Когда вы научитесь хорошо делать поворот на параллельных лыжах. Теперь — очередь мистера Джимми. Согните колени и — оп-ля!

Генри оставил их совершенствовать свои умения, а сам осторожно продолжил путь. Если не считать дюжины падений и едва ли не смертоносной встречи с конной упряжкой, тащившей сани с бревнами, он благополучно доехал. Весьма довольный собой, снял лыжи, оставил их у нижней станции подъемника и направился в «Олимпию».

Кроме нескольких посетителей, заглянувших среди дня выпить кофе, там никого не было. Альфонсо тепло поприветствовал его.

— Кофе? Конечно, синьор. Сию минуту.

Кофемашина зашипела, забулькала и извергла в чашку вкуснейший дымящийся кофе. Ловко, словно бы одним движением, Альфонсо собрал на маленьком подносе чашку, крохотную баночку сливок и пакетик сахара и эффектным жестом выставил его на стойку.

— Итак, убийца найден? Бедный синьор ди Санти — все страшно сожалеют. Зачем он это сделал?

— Ай-ай-ай, — укоризненно произнес Генри. — Вы же прекрасно знаете, я не имею права говорить о деле с посторонними. В любом случае придется еще доказать, что он это сделал.

— Ах, англичане, всегда такие правильные, — просиял Альфонсо. — Помните, вы как-то спрашивать меня про американцев? Я тогда по глупости забыть: здесь было много американцев — в прошлом году, и в позапрошлом… Дамы, знаете ли, одинокие и очень богатые. Много денег для лыжных инструкторов. Дурак я, забыть совсем.

— Спасибо, Альфонсо, — с улыбкой сказал Генри. — А сейчас скажите мне еще кое-что. Вы ведь хорошо знали герра Хозера в лицо, правда?

— Покойного? Ну конечно. Он много раз сюда заходить.

— А не приходил ли он сюда на ленч в тот день, когда его убили?

— Нет, нет, синьор. Его багаж был здесь — я сам принять его у Карло. Но самого его не было ни разу в тот день, я уверен.

Бармен наклонился через стойку и доверительно произнес:

— Американские дамы очень любить Джулио — сын Марио, тот, что умер. Давать ему много денег.

— Не сомневаюсь, — сказал Тиббет.

— Все это знать, — добавил Альфонсо, как бы оправдываясь.

— Во всяком случае, теперь это знают все, — согласился Генри. — Пока, Альфонсо. Увидимся.