Мертвецы не катаются на лыжах

— Послушай, Каро, теперь, когда все позади, хотелось бы мне узнать, вы с Роджером не?..

— Все позади? — повторила она. Каро аккуратно поставила стакан на стойку и посмотрела Джимми прямо в глаза. — Что касается меня, то ничего еще не начиналось.

С этими словами девушка вышла из бара. Роджер тут же поставил свой стакан и поспешил за ней. Из холла неразборчиво послышались их голоса: успокаивающий Роджера и протестующий Каро.

— Сдаюсь, — сказал Джимми. — Я из кожи вон лез, чтобы быть тактичным, как вы велели, — и это вся благодарность, которую я заслужил? Что, черт возьми, происходит с этой девицей теперь?

— Не знаю, — признался Генри. — Но собираюсь выяснить.

После ленча Тиббет спустился к нижней станции подъемника и имел долгий разговор с Карло, заставляя того снова вспоминать все подробности вечера, когда был убит Хозер. Новость об аресте Франко вмиг распространилась по деревне, и Карло теперь был склонен припомнить и зловещее выражение на лице ди Санти, когда тот садился в кресло подъемника, и его подозрительно оттопыренный карман. Генри выслушал все с вежливым скептицизмом и вернулся в отель.

Миссис Бакфаст, одна, сидела на террасе, и инспектор, пододвинув стул, сел рядом.

— Итак, дело раскрыто, мистер Тиббет, — заметила она. Спицы в ее руках деловито позвякивали. — Должна вас поздравить.

— Не меня, — ответил Генри. — Всю работу сделала итальянская полиция.

Миссис Бакфаст недоверчиво фыркнула.

— Моя задача состояла лишь в том, чтобы выяснить все, что можно, об английском конце цепочки наркотрафика. Мне было бы очень интересно узнать, что сказал вам в баре Хозер в тот день, когда его убили.

Миссис Бакфаст немного смутилась.

— Он давал мне последние указания насчет передачи той дряни…

— И что это были за указания?

— Все как обычно. Посыльный должен был прийти ко мне домой. Я абсолютно откровенно заявила Хозеру, что не одобряю всего этого.

— И что он на это ответил?

— Стал угрожать мне, разумеется. — Миссис Бакфаст недобро улыбнулась. — Он много всего наговорил — в завуалированной форме — о том, как опасно в этом деле совершать ошибки, в чем многие, мол, убедились на своем опыте. Именно тогда я и приняла окончательное решение обратиться в полицию.

— Понятно, — задумчиво проговорил Тиббет.

Вскоре после катания вернулась Эмми. Она переоделась, и оба спустились в бар.

Там было тихо. Отрывочные фразы по-немецки доносились от стола Книпферов; Бакфасты сидели, уставившись друг на друга, словно каждый старался вывести другого из душевного равновесия. Потом в холле послышались быстрые шаги, и вошла Герда. Первый раз за все это время ее железное самообладание казалось поколебленным. Лицо девушки раскраснелось, глаза горели гневом. Она подошла прямо к инспектору и громко сказала:

— Вы — трус! Жалкий лицемерный трус!

Генри посмотрел на нее с интересом.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, фройляйн Браун.

Глаза Герды сверкнули.

— О, вы прекрасно все понимаете! — воскликнула она. — Я весь день провела на лыжах, поэтому узнала только сейчас: вы арестовали Франко ди Санти.

— Не я, — возразил Тиббет. — Капитан Спецци.

— Капитан Спецци… — Голос Герды дрожал. — Капитан Спецци считал виновной меня… Я знала и уважала его за это — это было честное мнение. Я ценила и считала его прекрасным человеком… Но он оказался ничем не лучше вас. Такой же бесхребетный.

— Послушайте, фройляйн… — начал Генри, но она оборвала его:

— И можете не смотреть на меня так. Я очень хорошо знаю, почему вы арестовали Франко. Он заставил вас сделать это.

— Вы имеете в виду барона фон Вюртбурга, полагаю? — уточнил инспектор.

К его крайнему удивлению, глаза Герды наполнились слезами.

— Животное, грубиян! Он не позволил мне даже увидеться с ней и с детьми. Он ничем не лучше Хозера. Я была бы рада, если бы он тоже умер.

Натянутая, как струна, она продолжила:

— Так или иначе, он не удовлетворится тем, что увидит, как невинного человека осудят за убийство. Герр Тиббет, вам следует позвонить в Санта-Кьяру прямо сейчас и сказать, чтобы Франко освободили. Потому что хочу вам сказать, что я…

Генри резко встал, неловким движением смахнув при этом со стойки бокал Эмми. Бокал разбился вдребезги, а ярко-красный напиток, словно кровь, забрызгал белую блузку Герды. Прежде чем молодая немка успела прийти в себя, инспектор пустился в извинения, а Эмми начала промокать ее блузку своим носовым платком. Герда стояла почти неподвижно, лишь слегка дрожа.

— Хочу сказать вам… — начала она снова, но Тиббет не дал ей закончить фразу.

— Фройляйн, я боюсь, что на вашей блузке останутся пятна. Нужно немедленно что-то сделать. Эмми, дорогая, у тебя наверху нет какого-нибудь пятновыводителя? Может быть, ты отведешь Герду к нам…

— Да, конечно, — тотчас подхватила Эмми. — Пойдемте со мной, дорогая.

— Следуйте за моей женой, — твердо сказал гувернантке Генри.

Эмми схватила Герду за руку и, не обращая внимания на ее протесты, вывела из бара.

Тиббет допил свой кампари и тоже пошел наверх.