Мертвецы не катаются на лыжах

— Стейнз был крайне недоволен задержкой, — сказал он, — но рисковать глазами чрезвычайно неразумно. Снежная слепота. Она случается гораздо чаще, чем кажется многим. От нас в команде всегда требовали надевать очки.

— А что, солнце стало ярче светить, да? — спросил Тиббет.

Полковник посмотрел на него снисходительно.

— Это нормально для полуденного времени, — сказал он с неуклюжим сарказмом. — У меня очки со сменными линзами, знаете, есть такие. Когда я катался в них последний раз, шел снег, поэтому в них стояли желтые линзы. А зеленые я просто забыл в комнате. Чтобы сходить за ними, нужно было не более пяти минут. Но Стейнз поднял такой шум, — можно было подумать, будто я совершаю преступление. — Не сразу осознав неуместность подобного сравнения, Бакфаст покраснел. — То есть…

— Я понимаю, что вы имели в виду, — с улыбкой сказал Генри. — Молодежь склонна проявлять нетерпение.

Полковник не смог уточнить время, когда их компания поднималась вверх, но настаивал на своем прежнем утверждении, что узнал Марио в ехавшем вниз человеке, когда сам уже приближался к верхней станции, и что вид старика показался ему болезненным.

— Почему вы так решили?

Но Бакфаст не находил слов, чтобы описать свое впечатление.

— Марио уже несколько дней выглядел нездоровым. Все это заметили.

— Вы знали, что он собирался встретиться со мной? — спросил Генри.

— Так сказал Стейнз. Я не обратил на это особого внимания, полагал, что арест ди Санти — последнее, что мы услышим об этом убийстве.

Определенно заявив, что он не видел, чтобы что-то падало с подъемника, но признав при этом, что бо́льшую часть пути проехал с закрытыми глазами, полковник удалился, всем своим видом являя аллегорию оскорбленной невинности.

— А теперь повидаемся с фройляйн, — сказал капитан.

Никогда Генри не забудет допроса, который последовал за этим. Герда и Спецци смотрели друг на друга в накаленной атмосфере едва сдерживаемого волнения. Капитан, решительно настроенный исполнить свой долг, невзирая на личные чувства, был суровее, чем когда-либо на памяти Генри. Герда выглядела спокойной и уравновешенной, но на лице ее читалось выражение смертной муки, от которого у инспектора сжималось сердце. «Ах, если бы они встретились при иных обстоятельствах…» — думал он. Теперь же напряжение, в котором происходила встреча, казалось ему мрачным и трагическим аналогом труднейшего финала на центральном корте Уимблдона.

Спецци испробовал все известные ему тактики, от учтиво задаваемых неожиданных вопросов и тихой угрозы до открытого запугивания и крика. Герда парировала каждую его атаку, как теннисист, который изматывает более подвижного противника размеренно твердыми ударами от задней линии. Снова и снова капитан оказывался сбитым с позиции, когда пытался, метафорически выражаясь, атаковать у сетки. Окончательный итог — сет и матч в пользу молодой немки. Спецци, однако, не осознавал своего поражения и продолжал швырять на стол тузы.

— Вам, должно быть, интересно будет узнать, — рявкал он, — что мы нашли пистолет!

— Я очень рада, — отвечала Герда.

— Вы умыкнули его из чемодана Хозера в «Олимпии»! — гремел капитан. — Признайтесь!

Девушка дернулась, словно от удара, но ответила спокойно:

— Мне очень жаль, капитан, но я этого не делала. Я вообще не знала о существовании пистолета.

— В тот день вы ходили в раздевалку! Не пытайтесь это отрицать!

— Я и не отрицаю. Я ходила туда, чтобы повесить свой анорак.

— И спрятали пистолет в карман.

— Нет.

— Вы ждали, что, когда Хозер будет проезжать мимо вас…

— Простите, капитан, но должна вам напомнить: я считала, что Хозер давным-давно покинул отель.

— Ах так! Значит, вы интересовались его передвижениями!

— Не специально. За завтраком он громко сказал, что собирается обедать в деревне и не намерен возвращаться в отель до отъезда.

— Однако, увидев его багаж в «Олимпии», вы поняли, что он еще не уехал из Санта-Кьяры.

— Конечно. Он говорил, что поедет на последнем поезде.

— Бесполезно пытаться провести меня! — закричал Спецци. — Вы убили Марио потому, что он знал, что вы — убийца Хозера, и собирался рассказать об этом инспектору!

— Откуда он мог это узнать, капитан?

— Он видел вас с пистолетом! — выкрикнул Спецци. — Он обнаружил, где вы его спрятали!

— Вот как? И где же я его спрятала?

— Откуда я теперь это узнаю, если Марио мертв?! — Капитан окончательно вышел из себя. — Но вы знали, что он знает, что вы знаете…

Спецци смолк, чтобы перевести дыхание и выпутаться из им самим запутанной фразы.

— Как странно в таком случае, — заметила Герда, — что Марио не сообщил вам об этом раньше.

Так продолжалось до бесконечности. Окончательно выдохшись, капитан нехотя отпустил девушку с коротким напутствием: пусть, мол, не надеется, что ей удастся скрыть свое преступление. Дверь за Гердой тихо закрылась, и Спецци вытер пот со лба, потом бросил подозрительный взгляд на инспектора и сказал:

— Да, она очень умна и к тому же хладнокровна. Не думайте, что я не раскусил ее.

Генри ничего не ответил.

Крайне раздраженный, капитан взорвался: