Мертвецы не катаются на лыжах

— Понятно. — Генри задумался. — Да, ситуация сложная. Я скажу вам, что бы сделал на вашем месте. Я бы поговорил с бароном. Мне кажется, по справедливости он должен согласиться оплатить ваш счет за тот период, пока вы остаетесь здесь не по своей воле.

Герда нетерпеливо вздохнула.

— Это не главное, герр Тиббет. Я должна найти другую работу. Мне необходимо уехать отсюда.

— Очень сожалею, но не вижу, чем я еще могу вам помочь. Я согласен с капитаном — до окончания расследования мы никому не можем позволить уехать, особенно в другую страну.

Герда посмотрела на него в упор.

— Значит, вы мне не поможете? Что ж… Придется самой позаботиться о себе, как сумею.

Она резко развернулась, быстро пересекла холл и стала подниматься по лестнице.

Единственными посетителями бара были Книпферы, пившие пиво в своем углу, и полковник Бакфаст, сидевший у стойки с виски с содовой. Он тепло приветствовал Генри.

— Я начинаю чувствовать себя здесь лишним, — признался он. — Жена играет в карты с вашей женой… Сочувствую вам в связи с несчастным случаем… Хотелось бы думать, что ничего серьезного.

Генри заверил его, что Эмми на пути к выздоровлению, и полковник пробормотал что-то насчет того, как он рад, потом громко откашлялся и наконец сказал:

— Надеюсь, вы не обижаетесь… ну, за британского консула и прочее… я должен был как-то защищаться, знаете ли… Выпейте со мной.

— Спасибо, — принял его приглашение Генри. — Мне мартини, пожалуйста, чистый, без джина.

— Чудные все же напитки у этих итальянцев, — заметил полковник. — Анна, мартини! Терпеть их не могу. А что до виски… так этот «подлинный» скотч произведен в Неаполе, если вы меня спросите.

Пока Анна наливала инспектору мартини, в разговоре наступило затишье, потом полковник продолжил:

— Вы слышали про молодого Пьетро?

— А что с ним?

— Галли. Первое, что он сделал сегодня утром. Потрясающе. Я сам видел след от его лыж, когда катался утром, до снегопада, иначе ни за что бы не поверил. Снимаю шляпу. Потрясающе. Я бы взял его в команду.

Удостоив Пьетро высшей известной ему похвалы, полковник вернулся к своему виски.

— Он сделал это на спор, насколько я понимаю? — спросил Генри.

— Да. Карло мне рассказывал. Он и другие местные это видели. Вся деревня об этом говорит.

— А вы сами когда-нибудь там съезжали?

— Много лет назад, — ответил полковник. — Честно признаться, для меня это слишком крутой спуск. Старость, наверное. Скорость — это, конечно, прекрасно, но она может превратиться в одержимость.

— Мне очень-очень далеко до того, чтобы начинать об этом беспокоиться, — с улыбкой ответил Генри.

— Вот взять молодого Стейнза… Он помешан на скорости. Хочет каждый спуск превратить в гонки. Заявил, что может спуститься по первому маршруту за семь минут. Я не верю. Знаете, он измеряет свою скорость секундомером, — понизив голос, сообщил полковник; можно было подумать, что он обвиняет Роджера в некоем не поддающемся описанию извращении.

— А какое ваше лучшее время? — спросил инспектор.

— Для первого маршрута? Все зависит от условий. Десять или одиннадцать минут, полагаю, если ехать действительно быстро. При плохой видимости, конечно, гораздо больше — наверное, минут двадцать с лишком.

— У меня при идеальных условиях на это уходит час, — сокрушенно признался Генри.

— Не огорчайтесь, — по-доброму успокоил его полковник. — В конце концов, это же ваш первый сезон. Еще наберете.

Он окинул инспектора критическим взглядом и добавил:

— У вас крепкие ноги.

— Спасибо, — сказал Генри, истолковав это как комплимент.

Через некоторое время в бар явились Роджер и Каро, которые дали знак инспектору, что хотят поговорить с ним. Они втроем уселись за дальний стол, и Роджер передал Тиббету несколько плотно исписанных листов бумаги.

— Вот, — сказал он. — Подписано и скреплено печатью. Каро я это уже показал.

— Хорошо, — ответил Генри. Он бегло просмотрел рукопись и положил в карман.

— Ну, — обратился он к Каро, — и почему вы мне раньше об этом не рассказали? Глупышка… Но теперь вам не о чем беспокоиться.

— Мне — нет. Зато Роджеру есть о чем беспокоиться.

— Главное, что следует помнить, — наставительно произнес Тиббет, — всегда нужно говорить правду, особенно если речь идет об убийстве. Надеюсь, ни один из вас больше не совершит такой глупости.

— Но Генри, — озабоченно сказала Каро, — что будет с Родж…

Инспектор предупреждающе поднял руку.

— Больше ни слова об этом сегодня вечером, — сказал он. — Контора закрыта, официальный прием окончен. Предлагаю всем выпить.

Глава 19

Казалось, что следующие два дня — пятница и суббота — не кончатся никогда. Какое-то время Генри провел со Спецци, обсуждая план предстоящей кампании. Внешне все выглядело безмятежно; итальянская пресса выдала лишь несколько едких комментариев в адрес полиции, до сих пор не добившейся особого прогресса в расследовании.

В ту пятницу Франко ди Санти выпустили из тюрьмы. Он не вернулся в «Белла Висту», но, не имея разрешения покидать Санта-Кьяру, снял комнату в небольшом деревенском пансионе. Держался скульптор обособленно, на лыжах катался в одиночестве.