Мертвое море

«Боже, — подумал он, — а что будет через два или три дня? А через неделю? Через месяц?»

Он не позволит этому зайти так далеко.

— Забавно, — сказал Джордж Гослингу, — как все выглядит в сравнении.

Гослинг улыбнулся:

— Да уж.

— Ты ковыляешь по жизни и воспринимаешь все как должное. Тебя беспокоит ипотека, счета, деньги, ты мечтаешь о вещах, которые хочешь купить, об образе жизни, который хочешь иметь. Даже в голову не придет сказать: «Эй, а у меня не так уж все плохо: есть крыша над головой, я сыт и могу кое-что себе позволить. Жизнь вполне хороша». Не ценишь это, пока все не летит в тартарары. Я бы все отдал за пустой воскресный день в кресле, с бутылочкой холодного пива в руке. Лиза всегда готовит большой обед по воскресеньям: ростбиф или жареную курицу с гарниром. Знаешь, что я отдал бы сейчас за это?

— Все что угодно, думаю.

Джордж глотнул воды из бутылочной крышки, которую протянул ему Гослинг. Они перешли на режим жесткой экономии.

— А ты? Ты ценишь, что имеешь, или тебя волнует то, чего у тебя нет?

— Мне хотелось бы думать, что я ценю то, что имею.

— Но?..

— Недостаточно.

— Ты женат?

— Пытался один раз. Не получилось. Слишком часто был в разъездах.

— Дети?

— Нет. Не было времени.

«Что это за жизнь, если ты постоянно на ходу? — подумал Джордж. — Нигде не можешь как следует обжиться, пустить корни, зато в море у тебя много времени, чтобы все обдумать. Звучит уныло.»

— Если нас спасут, — сказал Джордж, — я хочу, чтобы ты пришел к нам на ужин. Я серьезно. Это пойдет тебе на пользу.

— Может быть, приду.

Гослинг смотрел наружу.

— Что там такого интересного?

— Посмотри сам.

Джордж расположился рядом и вгляделся в туманную мглу. Стало гораздо светлее, видимость увеличилась футов до двухсот, и в том месте, где туман и вода смешались, Джордж увидел у самой поверхности сотни светящихся организмов, двигающихся в их направлении. Ромбовидные, в несколько футов длиной, они быстро приближались. Их становилось все больше и больше.

— Что за чертовщина? — спросил Джордж.

Гослинг пожал плечами:

— Не знаю. Похоже на стаю светящихся рыб.

Время обсуждений прошло: стая была очень близко. Рыбы двигались всего в паре дюймов от поверхности воды, оставляя за собой вздымающуюся, кипящую волну.

Гослинг застегнул молнию входа.

С широко распахнутыми от ужаса глазами, они ждали первого удара.

15

Кук не сводил с Сакса глаз.

Крайчек сошел с ума, от Фабрини следовало ждать неприятностей, как и от слабохарактерного Менхауса, но Сакс — это совсем другое дело. Кук понимал, что, в отличие от его отца, у которого время от времени случались хорошие дни и находились добрые слова, Сакс не пытался даже притворяться добряком. Он был тираном до мозга костей, а им необходимо было держаться вместе, чтобы выжить. Жуткое море было их общим врагом.

Кук не был экспертом по выживанию, но даже он понимал это, и величайшей угрозой их единству был Сакс, а не то, что скрывалось в тумане, не гипотетический дьявол Крайчека. Сакс, эгоистичный ублюдок, строящий из себя мачо, мог погубить выживших гораздо быстрее. Такой скормит акулам собственную мать, если это поможет ему выиграть еще немного времени.

Если остальные объединятся, чтобы покончить с ним, Кук с радостью к ним присоединится, но в ближайшее время это вряд ли произойдет, разве что в будущем, если им улыбнется удача.

Кук был готов потерпеть. Он знал, что дни Сакса сочтены.

16

— Я хочу пить, — продолжал ныть Сольц. — Мне нужна вода.

— С тобой все в порядке, постарайся думать о чем-нибудь другом, — сказал Кушинг, внимательно всматриваясь в туман ярко-голубыми глазами и пытаясь уловить хотя бы маленький лучик надежды, потому что дела их были крайне плохи.

Кушинг не считал себя пессимистом, но всему есть предел. Они плыли одни на проклятой крышке люка по странному, бесконечному морю. Каковы были шансы на спасение? Смерть могла настигнуть с любой стороны. Если их не съест морская фауна — он слышал достаточно звуков, чтобы быть уверенным, что вокруг рыщет множество крайне неприятных тварей, — то что их тогда ждет? Обезвоживание? Истощение?

Перспективы были совсем не радужные.

Кушинг не мог вспомнить, когда спал в последний раз, он знал, лишь что это было в каюте, на корабле. Всякий раз, когда его веки тяжелели и глаза закрывались, он резко просыпался с жуткой уверенностью, что что-то приближается из тумана, тянется к нему. Впрочем, ощущение не исчезало, даже когда он бодрствовал.

«Чувствует ли Сольц то же самое?» — гадал он, но не решался спросить: у ипохондрика и без того было достаточно тревог.

— За нами никто не приплывет, — вздохнул Сольц. — Сюда, в Саргассово море.

— Я же сказал тебе: это миф. Я просто подшучивал над тобой.

— Думаю, мы оба все прекрасно понимаем.

Кушинг пожал плечами и решил, что с него хватит предосторожностей, он больше не будет взывать к разуму этого человека, даже если тот будет пороть полную чушь. Пусть Сольц верит, что они потерялись в ином измерении, провалились в Треугольник Дьявола.

Почему нет? Может, так оно и есть.

— Что это там? — вдруг взволнованно воскликнул Сольц. — Смотри! Что это? Акула? Или кит?