Мертвопись

Ими оказались трое грибников из Щеколдинки – двое парней и девушка, учителя одной из городских школ. Приехав в Ромашино, они отправились в лес, даже не позаботившись о том, чтобы захватить с собой компас. День был пасмурный, и они очень быстро заблудились. Их телефоны почему-то не работали, и они шли по лесу, зовя на помощь. Тумирей услышал их крики и пошел на голоса. Найдя грибников, для начала он проводил их на свою поляну. Вскипятив чаю с лесными травами, накормил гостей тем, что было. Завязался разговор. Рассуждения необычного отшельника показались молодым людям невероятно интересными. Узнав о его медитациях, они изъявили желание в этом поучаствовать. Их коллективная пляска у костра под бубен всем очень понравилась. По словам гостей, они испытали невероятные ощущения безграничной свободы, полета, парения высоко в небе. Когда Тесакин проводил их до Ромашино, они спросили, не будет ли он против, если они к нему придут еще раз, чтобы постичь выработанную им философию, чтобы снова принять участие в медитации. Он дал согласие, и они пришли. Потом стали приходить и другие. Приезжали даже из Владимира и Москвы.

Впрочем, и сам Евгений-Тумирей с какого-то момента обнаружил, что такие коллективные медитации стали усиливать то, что до этого он ощущал лишь иногда. Например, к нему вдруг начало приходить знание того, что ждет этих людей. Иногда он узнавал об их прошлом такое, чего они не знали сами. Это еще больше повысило градус интереса к «учителю Тумирею».

Побывав у Лунного в гостях, во время своего последнего визита Тесакин обратил внимание на «Портрет Вечности». Эта картина его, можно сказать, потрясла. Денег у него с собой не оказалось, а просить ее «на халяву» он не решился. Когда же через неделю снова приехал в Савиновку, на этот раз с деньгами, то узнал, что Лунный внезапно умер и уже похоронен, а его картины по завещанию переданы в районный музей краеведения.

Потрясенный услышанным, Евгений-Тумирей отправился на кладбище, где у могилы Лунного провел медитацию, в надежде услышать его голос из астрала. Но все его усилия почему-то оказались напрасными, Виталий так и не откликнулся. Заметив нежелательного свидетеля, Тесакин поспешил закончить свою медитацию и удалиться. С той поры прошло три года. И совсем недавно Евгений-Тумирей вдруг осознал, что ему как воздух нужна картина Лунного «Портрет Вечности». Любой ценой! Без нее его ждет полный духовный тупик.

Взяв машину у одного из свои ромашинских неофитов, он вновь поехал в Проклово. В музее выяснилось, что лучшее из полотен Лунного было убрано в пыльный запасник. К тому же внезапно обнаружился конкурент, тоже претендующий на эту картину. Причем конкурент очень опасный – жаждущий шедевр Лунного уничтожить физически. Они крепко повздорили, и Евгений-Тумирей понял, что картину нужно спасать. Ведь Жерар решил уничтожить «Портрет Вечности» тоже любой ценой. Даже ценой того, чтобы устроить в музее пожар. И он вполне мог это устроить. И даже если бы Тесакин предупредил о риске пожара ту же Ворчунову, его или не послушали бы, или не смогли бы этого предотвратить.

– И тогда я принял решение картину выкупить или украсть, – тягостно вздохнул он. – Пошел к Мумятину. Он сказал, что выкупить я не смогу, потому что у меня нет таких денег. Но, узнав, в чем дело, посоветовал обратиться к одному человеку. Его я называть не буду. Тот согласился помочь. За десять тысяч выкопал лаз, и мы картину украли…

– Этот человек – Курубякин, – вклинился в повествование Стас. – Он умер той же ночью. Выпил «паленой» водки и у себя на кухне задохнулся газом, идущим из погасшей горелки. Слава богу, мы вовремя там появились, а то мог бы взорваться многоквартирный дом. Представляете, что это такое?

– Что?! – ошарашенно переспросил Тесакин. – Он умер? Ужасно… Да-а-а!.. Мне очень жаль! Тем более если учесть, что могли погибнуть и другие люди… Это большое, просто невероятное счастье, что вы успели вовремя. И я уверен, что это – ОНА явила свое могущество, ОНА уберегла от беды…

– ОНА?!! – удивленно переспросил Гуров.

– Да, та, что изображена на этом холсте. Вечность! Это она отвела несчастье – я уверен. Но, мне кажется, вы испытываете некоторое недоверие к моим словам? Хотя… Это ваше личное дело. Так вот, появление этого полотна произвело невероятный эффект – многие из тех, кто назвались моими учениками, постояв перед ним, во время медитации вдруг стали достигать того, что называется просветлением. И тут появился Жерар…

– Он пришел все с тем же – уничтожить картину? – уточнил Гуров.

– Да! – вместо Евгения-Тумирея с некоторой даже остервенелостью ответил Снякунтиков. – Это – моя главная миссия в нашем мире, и я должен ее выполнить! Во что бы то ни стало!

– А что же не прогнал его? – покосившись глазом в сторону Жерара, спросил Крячко.