Мертвы, пока светло

Двухквартирный дом Дон был очень маленьким – дверь на вторую половину располагалась в шаге от ее двери. Подъездная дорожка пустовала, на окнах не было занавесок. Похоже, соседи Дон уже какое-то время отсутствовали.

Дон хватило достоинства повесить занавески, белые с темно-золотыми цветами. Они оказались задернуты, но ткань была тонкой, без подкладки, и Дон не опустила дешевые алюминиевые жалюзи. Я заглянула внутрь и обнаружила, что гостиная обставлена мебелью с блошиного рынка. Кружка с кофе стояла на небольшом столике между потрепанным креслом и старым диваном, укрытым вязаным пледом.

– Думаю, я обойду дом, – сказала я Рене.

Он двинулся ко мне, будто я дала ему какую-то команду, а я спустилась с крыльца. Мои ступни утонули в сухой траве, пожелтевшей от сосновой пыльцы. Перед работой придется почистить ботинки и, возможно, сменить носки. Когда с сосен облетала пыльца, все вокруг становилось желтым. Машины, растения, крыши, окна – все покрывала золотистая пыль. Желтая пена скапливалась по краям прудов и дождевых луж.

Окно ванной Дон было так высоко, что я не смогла заглянуть внутрь. Она опустила жалюзи в спальне, но неплотно – и я заглянула между планками. Дон лежала на середине кровати, на спине. Постель была разобрана, ноги Дон – широко раздвинуты. Ее лицо выцвело и опухло, язык вывалился изо рта – по нему ползали мухи. Я услышала, как Рене приближается ко мне.

– Позвони в полицию, – сказала я.

– Что ты сказала, Сьюки? Ты ее нашла?

– Позвони в полицию, мать твою!

– Ладно, ладно. – Рене поспешно отступил.

Во мне заговорило что-то вроде женской солидарности: я не хотела, чтобы Рене увидел Дон такой без ее согласия – а она бы вряд ли согласилась, даже если бы могла.

Я стояла спиной к окну и боролась с соблазном заглянуть в него снова в смутной надежде, что в первый раз мне померещилось. Глядя на соседний дом – едва ли в шести футах, – я задумалась, как его обитатели ухитрились не заметить смерть Дон, наверняка насильственную. Вернулся Рене. Его обветренное лицо выражало глубокую обеспокоенность, но карие глаза подозрительно блестели.

– Можешь позвонить еще Сэму? – попросила я.

Не говоря ни слова, он развернулся и потащился обратно домой. Он вел себя образцово. Несмотря на любовь к сплетням, Рене всегда помогал нуждающимся. Я вспомнила, как он пришел к нам помочь Джейсону повесить бабушкины качели – случайное воспоминание из совершенно другой жизни.

Соседний дом был точно таким же, как у Дон, и мой взгляд остановился на окне, ведущем в спальню. Чье-то лицо мелькнуло за стеклом. Окно открылось, и из него высунулась взъерошенная голова.

– Что ты здесь делаешь, Сьюки Стакхаус? – спросил медленный глубокий мужской голос.

С минуту я смотрела на мужчину, стараясь не отвлекаться на его обнаженную мускулистую грудь, пока наконец не узнала лицо.

– ДжейБи?

– Собственной персоной.

Я ходила в старшую школу вместе с ДжейБи дю Роном. Еще я ходила с ним на пару свиданий, потому что он был милым, но настолько простым, что не было разницы, читаю я его мысли или нет. Даже после сегодняшних событий я не могла им не любоваться. Когда так долго сдерживаешь свои гормоны, легко потерять голову. Я вздохнула, глядя на крепкие руки и плечи ДжейБи.

– Что ты здесь делаешь? – снова спросил он.

– Кажется, с Дон случилось нечто ужасное, – сказала я, не зная, стоит ли говорить ему правду. – Мой начальник отправил меня сюда, потому что она не вышла на работу.

– Она там? – ДжейБи попросту вылез из окна. К счастью, на нем были короткие шорты.

– Пожалуйста, не смотри, – попросила я, протянув руку. Внезапно из глаз полились слезы. В последнее время я часто плакала. – Она выглядит ужасно, ДжейБи.

– Ох, милая, – сказал он и, благослови господь его доброе сердце, обнял меня и погладил по плечу. Если рядом находилась женщина, нуждающаяся в утешении, для ДжейБи дю Рона не было ничего важнее, чем помочь ей.

– Дон любила грубость, – мягко проговорил он, так, будто это все объясняло. Возможно, для кого-то так и было, но я не зря считалась наивной.

– Грубость? – переспросила я, надеясь, что не забыла сунуть в карман носовой платок.

ДжейБи слегка покраснел.

– Милая, она любила… нет, Сьюки, тебе необязательно об этом слушать.

О моем целомудрии ходили легенды, и такая репутация казалась мне забавной. Но в данный момент она только мешала.

– Ты можешь рассказать мне, мы с ней работали вместе, – сказала я, и ДжейБи торжественно кивнул, так, будто в моих словах был хоть какой-то смысл.

– Что ж, милая, она любила, чтобы мужчины… ну, кусали или били ее. – ДжейБи, кажется, не одобрял предпочтения Дон. Очевидно, мое лицо исказилось, потому что он продолжил: – Да, я тоже не понимаю, почему некоторым это нравится.

ДжейБи никогда не упускал ни одной возможности уволочь девушку в постель, поэтому сейчас обхватил меня обеими руками и продолжил гладить, сосредоточив свое внимание на середине спины – видимо, проверял, надела ли я лифчик, – и чуть ниже. Ну да, вспомнила я, он же любитель крепких задниц.