Мертвые души

"He has the honour of being acquainted both with our Governor and with our Postmaster."	"Павел Иванович Чичиков! У губернатора и почтмейстера имел честь познакомиться".
Upon this Theodulia Ivanovna requested her guest to be seated, and accompanied the invitation with the kind of bow usually employed only by actresses who are playing the role of queens.	Феодулия Ивановна попросила садиться, сказавши тоже: "Прошу!" и сделав движение головою, подобно актрисам, представляющим королев.
Next, she took a seat upon the sofa, drew around her her merino gown, and sat thereafter without moving an eyelid or an eyebrow.	Затем она уселась на диване, накрылась своим мериносовым платком и уже не двигнула более ни глазом, ни бровью, ни носом.
As for Chichikov, he glanced upwards, and once more caught sight of Kanaris with his fat thighs and interminable moustache, and of Bobelina and the blackbird.	Чичиков опять поднял глаза вверх и опять увидел Канари с толстыми ляжками и нескончаемыми усами, Бобелину и дрозда в клетке.
For fully five minutes all present preserved a complete silence - the only sound audible being that of the blackbird's beak against the wooden floor of the cage as the creature fished for grains of corn.	Почти в течение целых пяти минут все хранили молчание; раздавался только стук, производимый носом дрозда о дерево деревянной клетки, на дне которой удил он хлебные зернышки.
Meanwhile Chichikov again surveyed the room, and saw that everything in it was massive and clumsy in the highest degree; as also that everything was curiously in keeping with the master of the house. For example, in one corner of the apartment there stood a hazelwood bureau with a bulging body on four grotesque legs - the perfect image of a bear.	Чичиков еще раз окинул комнату и всё, что в ней ни было, -- всё было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое- то странное сходство с самим хозяином дома: в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах: совершенный медведь.
Also, the tables and the chairs were of the same ponderous, unrestful order, and every single article in the room appeared to be saying either, "I, too, am a Sobakevitch," or "I am exactly like Sobakevitch."	Стол, креслы, стулья -- всё было самого тяжелого и беспокойного свойства; словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: и я тоже Собакевич! или: и я тоже очень похож на Собакевича!
"I heard speak of you one day when I was visiting the President of the Council," said Chichikov, on perceiving that no one else had a mind to begin a conversation. "That was on Thursday last.	"Мы об вас вспоминали у председателя палаты, у Ивана Григорьевича", сказал наконец Чичиков, видя, что никто не располагается начинать разговора: "в прошедший четверг.
We had a very pleasant evening."	Очень приятно провели там время".
"Yes, on that occasion I was not there," replied Sobakevitch.	"Да, я не был тогда у председателя", отвечал Собакевич.
"What a nice man he is!"	"А прекрасный человек!"
"Who is?" inquired Sobakevitch, gazing into the corner by the stove.	"Кто такой?" сказал Собакевич, глядя на угол печи.
"The President of the Local Council."	"Председатель".
"Did he seem so to you? True, he is a mason, but he is also the greatest fool that the world ever saw."	"Ну, может быть, это вам так показалось: он только что масон, а такой дурак, какого свет не производил".
Chichikov started a little at this mordant criticism, but soon pulled himself together again, and continued:	Чичиков немного озадачился таким отчасти резким определением, но потом, поправившись, продолжал: